— Да, точно, пойдемте, там нас Лидок ждет.
Лидок — директриса школы, она же Лидия Николаевна, действительно ждала и уже заждалась. Причем, по своему характеру, всем своим видом показывала свое надменное недовольство.
Лидия Николаевна встретила бывших одноклассников в коридоре возле своего кабинета. Рита в очередной раз отметила, что в школе тоже ничего не изменилось, даже классы остались на своих прежних местах, никакой перестановки и обновления. Справа от директорского — кабинет математики, а слева — географии.
— Мы же договорились, что вы в шесть придете — стала отчитывать Лидия Николаевна своих бывших учеников, как бы забыв, что они уже давно бывшие ученики. — Ничего не изменилось. На уроки тоже опаздывали. И так же курили за кустами на спортивной площадке.
— Да, ладно вам, Лидия Николаевна, — возразила Аня — мы же сто лет не виделись.
— Особенно вы — указала она на троих и повернулась к Рите — Маргарита, очень рада тебя видеть.
— Я тоже — честно призналась Рита.
— А я вообще-то тоже не живу в деревне — объявила Аня и хитро улыбнулась — хотя всё может измениться.
— А почему мы лишены такого же радостного приема? — засмеялся Ромка.
— Потому что вы не писали статью о Марине Николаевне — отмахнулась Лидочка от парня.
Лидия Николаевна на правах хозяйки школы, а по совместительству директрисы и экскурсовода, провела любимых учеников по школе. Не смотря на строгий характер, она любила своих учеников. Тем более в этом возрасте все бывшие проказы, за которые ей приходилось вызывать родителей, перешли в стадию мелких шалостей, которые было смешно вспоминать.
— Нам отремонтировали актовый зал. Занавес купил местный предприниматель. Сцена ожила.
— Зарабатывает пятерки своим детям?
— Кажется, у него еще нет детей.
— Авансом — не унимался Ромка.
Неисчерпаемый родник Ромкиной иронии бил ключом. Рита улыбнулась.
Лидия отмахнулась от него и вспомнила, что имеет право отчитать балагура:
— Не выдумывай, Роман! Сергей сделал это от чистого сердца. Он предприниматель. Живет напротив школы…
— Это Громозека что ли? — перебил Ромка. — Тогда понятно. Он подлизывается. Дети его боятся, как огня.
— Ну ты балабол — шикнула Аня.
Лидия кивнула, впервые соглашаясь с девушкой. Она открыла дверь в актовый зал и щелкнула выключателем. По всему периметру побежали нежные огоньки. Преображение помещения не заметить было тяжело. Ромка присвистнул. Аня с Оксаной победительно хмыкнули. Рита изумилась. Действительно зал изменился. Мрачный коричневый цвет, который помнила Рита, заменили на персиковый, грязный серый потолок перекрасили и украсили лепниной. Лидия, как факир пальцами, щелкнула выключателем. На стене вспыхнул прожектор, освещая сцену. Дальнюю стену украшала легкая декорация из воздушного материала с фотографией просторов ромашковых лугов.
Тронутая сквозняком, она шевельнулась. Показалось, что стены раздвинулись, и вся компания очутилась на настоящем поле. Реалистичное погружение в театральное волшебство, мистическим образом игнорируя эффекты.
— Теперь театральный, танцевальный и вокальные кружки ведет учительница Леночка Миткина.
— Смешно вспомнить — усмехнулся Ромка. — Она ведь скакала с двойки на тройку.
— Зато красиво пела — возразила Лидочка.
— И танцевала. На дискотеках. Помним, помним — хитро улыбнулся Ромка.
— В ней харизма и дети к ней тянутся.
Оксана одернула друга:
— Рома, что ты вспомнил старое. Люди меняются. Берутся за голову.
Спускаясь по лестнице, Лидочка вспомнила:
— Мы знали, что ты приедешь.
— Откуда? — изумилась Рита, боясь, что слава об её позорном увольнении добралась до родной школы.
— Догадались — улыбнулась Лидочка. — Поэтому купили тебе цветы. Благодарность за спасительную статью. Боюсь, что до торжественного вручения цветы не доживут. Поторопились мы купить. Поэтому вручу их сейчас. Ты не возражаешь?
Рита знала, что даже возражения не остановят Лидочку. Пришлось согласиться.
— А у вас вазы для цветов нет? — поинтересовался Ромка, когда торжественная часть вручения цветов состоялась и ему пришлось придумывать куда всунуть охапку цветов.
— Нет, — стараясь не замечать злостного двоечника, отмахнулась учительница. Женский коллектив полностью переключился на украшение зала. Обсуждался вопрос о расстановке столов и меню.
— А банки? Трехлитровой — не отставал «злостный двоечник».
— Нет, Роман, нет.