Мы много раз входили по широким ступенькам в храм святого Петра, размеры которого поражают воображение: площадь пола настолько велика и пустынна, что напоминает самую площадь, окруженную почему-то стенами, уходящими в непостижимую высь. Нам говорили, что внутри храма могла бы свободно поместиться кремлевская колокольня Ивана Великого и еще много осталось бы места под сводом купола. Страшно идти напрямик через пустое пространство пола, непонятная робость одолевает человека, остро чувствующего свое ничтожество перед лицом молчаливых, замерших в своем отчуждении грандиозных стен. Ближе к алтарю тягостное ощущение пустого пространства несколько разбивает скульптурная композиция, изображающая коленопреклоненного папу перед алтарем.
Однажды мы все — Нина, Саввка, Тин и я — под предводительством мамы решили подняться к куполу, где был выход наружу. Оттуда был виден весь «вечный город» — так говорила мама, которая, конечно, там была раньше с папой.
Темные кривые лестницы с узкими и высокими, вытоптанными ступеньками, бесчисленные повороты и переходы, от которых кружилась голова, наконец кончились, и в узкую дверь забрезжил дневной свет. Мы вышли на узенькую галерею с перильцами. С одной стороны уходила ввысь грандиозная выпуклость купола, с другой предстала нашим ослепленным глазам яркая панорама города. Мама старалась не прикасаться к перилам, не рискуя поглядеть вниз, а все прижималась к стене, хотя вниз смотреть было не так страшно: там еще был кусок крыши храма. Было прекрасно видно вдаль, так что мы различили и семь холмов, на которых лежит Рим, и извилистую мутно-желтую ленту реки Тибра, и отдельные здания и улицы. Вон Капитолий, вон круглая башня Сант-Анджело, вот в своей ненужной громоздкости несуразная белая постройка монумента Витторио Эмануэле. Площадь святого Петра с этой высоты казалась совсем небольшой и кругленькой, посередине спичечкой торчал обелиск, по его бокам над крошечными фонтанчиками неподвижно застыли белые пятна воды. Слева тесно к стене храма примыкало сплетение крыш и выступов Ватиканского дворца — сверху было видно, какую громадную площадь он занимает и как велики его владения вокруг с садами, дворами, хозяйственными постройками.
Мы обошли по галерейке весь купол и увидели, что сзади храма город, собственно говоря, кончался, и за редкими белыми зданиями уже виднелся невысокий зеленый холм, а вдали туманно-серое пространство Кампаньи с синими очертаниями Апениннских гор.
Вернувшись к двери, мы увидели, что в толще купола сделана, оказывается, совсем узенькая лестница, которая вьется спиралевидно вокруг него. Естественно, мы тотчас же туда устремились. Свет падал через зеленоватые непрозрачные стекла купола на выпукло-изогнутую противоположную его стену.
По мере того как мы шли, проход становился все уже, а стены наклоннее. Наконец перед нами предстала маленькая дверца, и мы осторожно ступили в закрытую круговую галерейку, с небольшими оконцами в обеих ее стенах. Окошко открывалось внутрь храма святого Петра, с самой высокой точки купола была видна с птичьего полета внутренность здания. Будто я поднялась на каких-то мощных крыльях под самый купол и гляжу, замерев, вниз в эту головокружительную пустоту. Это был вид внутрь здания, возведенного человеческими руками, здания, ограниченного стенами, и жутко было видеть на сумеречном дне этой пропасти застывшие крошечные фигурки людей, похожих на маковые зернышки, рассыпанные чьей-то огромной рукой по дну большого блюда… Неповторимое, уникальное в своей грандиозности и величии зрелище, равного ему нет во всем мире!