Джейми хмыкнул. Он явно был не согласен с выводом, хотя допускал, что в моих рассуждениях есть резон.
— Думаешь, его убили? — спросила я, посмотрев на Джейми.
Он пожал плечами:
— У него есть доспехи, но нет оружия, кроме ножа, да и то совсем маленького. И, обрати внимание, он правша, а нож лежит слева.
Испанец при жизни точно был правшой: кости правой руки выглядели заметно толще, даже в тусклом свете факела. Может, испанец был мечником?
— В Вест-Индии я знавал многих испанских солдат, саксоночка. У них с лихвой хватало и палашей, и копий, и пистолетов. Если бы этот человек умер от лихорадки, его спутники, конечно, могли бы забрать оружие, но тогда взяли бы и доспехи, и нож. Зачем добру пропадать?
— Допустим, но почему тот, кто его убил — если его убили, — оставил доспехи и нож?
— А зачем кому-то его доспехи? Они никому не нужны, разве только солдатам. А вот нож… Нож не взяли потому, что он был воткнут в тело, — предположил Джейми. — Да и нож так себе, плохонький.
— Логично, — согласилась я и снова сглотнула. — Ладно, отвлечемся от его смерти. Для начала, что, ради всего святого, он делал в горах Северной Каролины?
— Лет пятьдесят или шестьдесят назад испанцы посылали своих разведчиков аж до самой Вирджинии, — сообщил Джейми. — Правда, болота их остановили.
— И неудивительно. Но зачем… вот это все?
Я встала и обвела рукой пещеру и лестницу. Джейми не ответил, но взял меня за запястье и, подняв факел повыше, повернул в противоположную от лестницы сторону. Высоко над головой я увидела в скале небольшую расщелину, чернеющую в свете факела и такую узкую, что туда можно было втиснуться лишь с большим трудом.
— Там есть еще одна пещера, поменьше, — сказал Джейми, кивком показывая вверх. — Когда я поднял Джемми посмотреть, он сказал, что там много следов. Квадратные отпечатки на пыли, как будто там стояли тяжелые ящики.
Теперь я поняла, почему Джейми подумал про пещеру Испанца, когда понадобилось спрятать сокровище.
— Мы перенесем сюда оставшееся золото сегодня вечером, — сказал он, — и завалим вход камнями. А потом оставим сеньора в покое.
Пришлось признать, что эта пещера ничем не хуже других мест упокоения. К тому же присутствие испанского солдата, скорее всего, отобьет охоту к дальнейшим исследованиям у любого, кто наткнется на пещеру, будь то индейцы или переселенцы, подумала я. И те и другие явно испытывали отвращение к призракам. По правде говоря, горцы тоже, и я с любопытством повернулась к Джейми.
— Неужели вы с Джемми не испугались, что он будет вам являться?
— Не, мы прочитали молитву за упокой его души, когда я закрыл вход в пещеру и посыпал вокруг солью.
Я не удержалась от улыбки.
— А ты знаешь молитвы на все случаи жизни, да?
Он едва заметно усмехнулся и потер горящим факелом о сырой гравий, чтобы погасить огонь. Слабый луч света освещал макушку Джейми сверху.
— Всегда есть подходящая молитва, a nighean, даже если это всего лишь «A Dhia, cuidich mi».
Господи, помоги мне.
Глава 9
Нож, который знает мою руку
Не все золото схоронили с Испанцем. У двух моих нижних юбок по краю подола появился дополнительный подгиб с маленькими кармашками, в которые равномерно распределили золотую стружку, а еще несколько унций золота я вшила в шов на дне большого кармана. Джейми с Йеном тоже спрятали немного золота в спорраны; кроме того, они оба собирались повесить на пояс по два увесистых мешочка с пулями. Втроем мы удалились на поляну Нового дома, чтобы без посторонних глаз отлить эти самые пули.
— Надеюсь, ты не забудешь, откуда заряжать, а? — Джейми вытряхнул из формы в горшок с жиром и сажей новенькую ружейную пулю, сияющую, словно крошечное солнце.
— Не-а, если только ты по ошибке не возьмешь мою дробницу, — ехидно ответил Йен.
Он занимался свинцовой дробью и высыпал свежие горячие шарики в устланную мокрыми листьями ямку, где они дымились и шипели в прохладе весеннего вечера.
Струйка дыма попала в нос Ролло, который лежал неподалеку, и пес чихнул, а потом раскатисто фыркнул.
— Интересно, понравится ли тебе гонять оленей по вереску, псина? — спросил Йен. — Только держись подальше от овец, а не то тебя примут за волка и подстрелят.
Ролло вздохнул, и его глаза превратились в сонные щелочки.