— Спасибо, — сказала я, любуясь ножом. — Но…
— С ним ты будешь чувствовать себя более защищенной, — деловито сказал Джейми. — Да, вот еще что. Дай-ка его сюда.
Я, недоумевая, отдала нож обратно и с удивлением увидела, как Джейми легко провел лезвием по подушечке большого пальца. Неглубокая ранка сразу же наполнилась кровью. Джейми вытер ее о штаны, сунул порезанный палец в рот и вернул мне нож.
— Нужно пустить клинком кровь, чтобы он знал свое предназначение, — вынув палец изо рта, объяснил он.
Рукоять ножа в моей руке все еще хранила тепло, но у меня мороз пробежал по коже. За редким исключением, Джейми не был склонен к романтическим поступкам, и, раз он дал мне нож, значит, считал, что я им воспользуюсь. И не для того, чтобы выкапывать корни или сдирать с деревьев кору. Вот уж точно, знать свое предназначение.
— Прямо по моей руке, — заметила я, глядя вниз и поглаживая маленькую выемку, которая идеально подходила для моего большого пальца. — Как тебе удалось сделать так точно?
Джейми рассмеялся.
— Твоя рука держалась за мой член достаточно часто, так что я прекрасно знаю твою хватку, саксоночка!
Я коротко фыркнула в ответ, но повернула клинок и ткнула острием в подушечку собственного большого пальца. Нож оказался необычайно острым: я почти не почувствовала укола, но из ранки сразу выступила капля темно-красной крови. Заткнув нож за пояс, я взяла руку Джейми и прижала к его пальцу свой.
— Кровь от крови моей, — произнесла я.
И это тоже не было романтическим поступком.
Глава 10
Брандер[30]
Нью-Йорк Август, 1776 г.
На самом деле вести Уильяма о тайном бегстве американцев были приняты гораздо лучше, чем он ожидал. Войска Хау передвигались с необыкновенной скоростью, опьяненные чувством, что враг загнан в угол. Флотилия адмирала по-прежнему находилась в заливе Грейвсенд, и в течение суток тысячи солдат спешно отправили на берег, откуда на кораблях переправили на Манхэттен. К закату следующего дня войска в полной боевой готовности начали наступление на Нью-Йорк, но обнаружили только пустые окопы и брошенные фортификационные сооружения.
Уильям, который ждал, что ему представится возможность отомстить, испытал некоторое разочарование, но генерала Хау такой поворот событий только обрадовал. Он вместе с штабом занял большой особняк под названием Бикмэн-хаус и принялся укреплять свою власть в колонии. Среди старших офицеров были недовольные, которые считали, что нужно преследовать американцев, пока те не сдадутся — Уильям, конечно, поддерживал эту идею, — но генерал Хау считал, что поражение и серьезные боевые потери разобщат оставшиеся войска Вашингтона, а зима окончательно их добьет.
— Таким образом, мы с вами теперь оккупационная армия, — заметил лейтенант Энтони Фортнэм, окидывая взглядом душную мансарду, куда поселили трех самых младших офицеров штаба. — Следовательно, у нас есть право на все причитающиеся удовольствия, согласны?
— И что же это за удовольствия? — поинтересовался Уильям, который тщетно искал место для изрядно потрепанного саквояжа, где лежало почти все его имущество.
— Женщины? — предположил Фортнэм. — Ну да, конечно, женщины! В Нью-Йорке ведь есть бордели?
— Ни одного не видел, пока сюда ехал, — с сомнением сказал Ральф Джослин. — А я смотрел!
— Значит, плохо смотрел! — твердо произнес Фортнэм. — Уверен, здесь должны быть бордели!
— Есть пиво, — предложил Уильям. — Весьма приличный паб сразу за Уотер-стрит, таверна Фронса. Я выпил там пинту отличного пива по дороге сюда.
— Наверняка есть что-нибудь поближе, — возразил Джослин. — Я не собираюсь тащиться пешком несколько миль по такой жаре!
Бикмэн-хаус располагался в прекрасном обширном парке с чистым воздухом, но довольно далеко от города.
— Ищите, и обрящете, братья мои! — Фортнэм подкрутил завиток на виске и накинул мундир на одно плечо. — Идешь, Элсмир?
— Чуть позже. Нужно написать парочку писем. Если найдете хоть какие-нибудь злачные места, представьте мне письменное донесение. И в трех экземплярах, не забудьте!
Оставшись наедине с собой, Уильям бросил на пол саквояж и вытащил небольшую пачку писем, которую ему передал капитан Грисуолд.
30
Брандер — судно, нагруженное горючими и взрывчатыми веществами; во времена парусного флота эти суда применяли для поджога неприятельских кораблей.