— Я ценю вашу помощь, Артур, — сказал Грей, затем сел, положил на угол стола маленький сверток и добавил, махнув рукой: — Небольшой знак признательности.
Норрингтон приподнял тонкую бровь и, взяв подарок, тут же развернул жадными пальцами.
— О! — воскликнул он с неподдельным восторгом. Бережно повертел в больших мягких руках крошечную фигурку из слоновьей кости, завороженно поднес к лицу, чтобы лучше рассмотреть детали. — Цудзи?
Грей пожал плечами, довольный произведенным эффектом. Сам он ничего не смыслил в нэцке, зато знал человека, который торговал китайскими и японскими резными фигурками из слоновой кости. Грея поразило изящество и мастерство исполнения крохотной вещицы, изображающей полуголую женщину, в весьма причудливой позе занимающуюся любовью с тучным обнаженным джентльменом, волосы которого были забраны в пучок.
— Боюсь, что историю ее происхождения установить невозможно, — сказал лорд Джон извиняющимся тоном, но Норрингтон лишь отмахнулся, не сводя глаз с новообретенного сокровища. Спустя мгновение он счастливо вздохнул и спрятал фигурку во внутренний карман сюртука.
— Благодарю вас, милорд, — произнес он. — А что касается субъекта, которым вы интересуетесь, то, боюсь, у нас очень мало сведений о таинственном мистере Бичеме.
Он кивнул на стол, где лежала потертая кожаная папка без ярлыка. Грей заметил, что внутри находится что-то объемное, но не бумаги. Папка была пробита, и через отверстие пропущена короткая веревка, удерживающая предмет внутри.
— Вы меня удивляете, мистер Норрингтон, — учтиво сказал Грей и потянулся к папке. — Все же дайте взглянуть, что там у вас, и, возможно…
Норрингтон прижал пальцами папку к столу и на миг нахмурился, пытаясь создать впечатление, что официальные секреты нельзя раскрывать первому встречному. Грей улыбнулся.
— Да ладно вам, Артур, — сказал он. — Если хотите узнать, что мне известно о нашем загадочном мистере Бичеме, — а я в этом не сомневаюсь! — то покажете все, что на него есть, до последней буквы!
Норрингтон чуточку расслабился, с неохотным видом убрал руку, скользнув пальцами по папке. Грей взял ее, приподняв бровь, и открыл. Объемный предмет оказался маленьким холщовым мешочком. Кроме него, внутри оказалось несколько листков бумаги, и все. Грей вздохнул.
— Плохо работаете, Артур, — с упреком произнес он. — Существуют целые завалы из бумаг, имеющих отношение к Бичему, а также множество ссылок на его имя. Конечно, в последние годы он исчез из виду, но кто-то должен был проверить!
— А мы так и сделали, — ответил Норрингтон с необычной ноткой в голосе, отчего Грей резко поднял голову. — Старина Крэббот вспомнил имя, и мы проверили. Все материалы исчезли.
Плечи Грея свело, словно по ним ударили плетью.
— Странно, — спокойно сказал он. — Ну, тогда…
Он склонился над папкой, хотя ему потребовалось какое-то время, чтобы успокоить скачущие мысли и понять, на что он смотрит. Едва Грей сосредоточился на странице, как взгляд выхватил из текста имя «Фрэзер», и сердце сжалось.
Уф, не Джейми Фрэзер. Грей медленно вдохнул, перевернул страницу, прочел следующую, вернулся назад. Всего четыре письма, только одно расшифровано полностью. Еще одно начато — на полях чьи-то предварительные заметки. Грей сжал губы: в свое время он был хорошим дешифровщиком, но уже давно отошел от дел и понятия не имел о современных идиомах, которые используются французами, не говоря уже о характерных для каждого конкретного шпиона выражениях. К тому же очевидно, что письма писали по меньшей мере два разных человека.
— Я их просмотрел, — заявил Норрингтон, и Грей, подняв взгляд, обнаружил, что Артур уставился на него выпученными светло-карими глазами, словно жаба на сочную муху. — Еще не расшифровал как положено, но имею представление, о чем там говорится.
Что ж, Грей уже принял решение и пришел сюда, готовый все рассказать Артуру, который умел хранить молчание лучше, чем кто-либо из его прежних коллег по «Черному кабинету».
— Бичем — это не кто иной, как Персиваль Уэйнрайт, — сказал Грей без обиняков, удивляясь, почему он хранил в секрете настоящее имя Персиваля. — Он британский подданный, армейский офицер, которого арестовали по обвинению в содомии, но не осудили. Считалось, что он умер в Ньюгейтской тюрьме, пока ждал суда, но…
Он разгладил письма, закрыл папку и добавил:
— Как видите, нет.
Пухлые губы Артура округлились в беззвучном «О».