Дикон вынул из кармана пачку сигарет и, вопросительно приподняв брови, протянул ее Алану:
— Я ничего не скажу Мэгги, даже если ты откажешься.
— Ты отличный парень, Майк. — Алан с благоговением зажал сигарету между зубов. — Я бросил курить только из-за того, что моя старая корова постоянно рыдала. Поверишь? Я умираю как жалкое существо, и все только для того, чтобы она наблюдала за этим со спокойной душой. И при этом она постоянно напоминает мне, что я — самый эгоистичный человек из всех, живущих на свете.
Дикон рассмеялся, и одному Господу Богу было известно, как это ему удалось.
— Она права, — заявил Майкл. — Никогда не забуду того вечера, когда ты пригласил меня пообедать, а потом заставил платить за угощение, заявив, будто оставил бумажник дома.
— Так оно и было.
— Чушь собачья! Я видел, как предательски оттопыривался твой карман.
— Ну, в те дни ты был еще совсем зеленым и неопытным, Майк.
— Возможно, а ты этим и воспользовался, старый негодяй.
— Ты был хорошим другом.
— Что значит это твое «был»? Я и остаюсь им. Кстати, кто сегодня покупал виски? — В этот момент Майкл заметил, как по лицу Алана пробежала туча, и сразу же сменил тему разговора. — А чем сейчас занимается де Врие?
— Он приобрел компанию по компьютерному обеспечению «Софтуоркс», переименовал ее в «Де Врие Софтуоркс» или сокращенно ДВС, уволил половину штата и за два года окупил расходы. Ему удалось разработать более дешевую версию «Виндоуз» для домашних компьютеров. Он вообще-то надменный сукин сын, но что касается умения делать деньги — этого у Найджела не отнять. Он начал работать разносчиком газет в тринадцать лет, и с тех пор упрямо шел вперед, ни разу не оглянувшись.
— Но ты же сам говорил, что в 80-х его постигла большая неудача, — напомнил Дикон.
— Ну, не без того. Вот почему он и работал в «Левенштейне». Зато теперь он вернулся на свои позиции. Все акции поднялись на прежний уровень, да и ДВС приносит отличные доходы.
— В компании «Софтуоркс» работала когда-то некая Марианна Филберт. Это имя тебе ни о чем не говорит?
Алан отрицательно покачал головой:
— И как она связана с де Врие?
Дикон вкратце поведал приятелю о теории Джона Стритера относительно заговора против Джеймса:
— Я подозреваю, что они просто выдают желаемое за действительность, но мне все же интересно: де Врие приобретает именно ту компанию, где Джеймс в свое время нашел специалиста по компьютерам.
— Ну, если бы ты знал де Врие, ты бы не удивлялся этому. Все было известно заранее. Я думаю, что когда «Софтуоркс» работал с банком, деятельность компании рассматривалась под микроскопом. Еще бы! Они следили за каждым движением «Софтуоркс», чтобы, не дай Бог, где-нибудь не произошла утечка денег. Де Врие сразу учуял свою возможность. Он пронырлив, как хорек!
— Ты говоришь о нем так, словно он достоин восхищения.
— И это действительно факт. У этого парня отличная хватка. Поверь, я не слишком люблю его, как и многие другие, но он на это плевать хотел. Зато его обожают женщины, и ему этого вполне достаточно. Это настоящий котяра! — Он усмехнулся. — Впрочем, богатые люди могут себе такое позволить. В отличие от нас, они с легкостью расплачиваются за свои ошибки.
— Ты всегда был циничным негодяем, — с любовью в голосе произнес Майкл.
— Я умираю от рака печени, Майк, но, по крайней мере мой цинизм чувствует себя превосходно.
— Сколько тебе осталось?
— Полгода.
— И ты не обеспокоен?
— Я в ужасе, старина, но предпочитаю вспоминать предсмертные слова Генриха Гейне: «Господь простит меня. Такая уж у него работа».
Барри Гровер рассматривал снимок Джеймса Стритера в свете настольной лампы:
— Вот тут угол будет получше, — бормотал он. — У тебя появилось больше возможностей, чтобы сравнить одно лицо с другим.
Дикон, как обычно, устроился на краю стола, и теперь нависал над Гровером, чего тот терпеть не мог. Кроме того, Майкл нахально сунул в рот сигарету, готовясь зажечь ее.
— Но ты же специалист, — напомнил он. — Скажи мне: это Билли или нет?
— Я был бы тебе благодарен, если бы ты не курил, — буркнул Гровер, указывая на надпись: «В интересах моего здоровья, пожалуйста, воздержитесь от курения». — У меня астма, и я начинаю задыхаться от дыма.
— Почему же ты мне раньше ничего не говорил?
— Я полагал, что ты умеешь читать. — Он несмело ткнул Майкла папкой в ногу, надеясь, что тот поймет этот жест и слезет со стола, но тот лишь усмехнулся:
— Ты знаешь, аромат сигаретного дыма куда приятней запаха твоих ног. Когда ты последний раз покупал себе новую обувь?
— Тебе-то какое дело?
— Ты носишь только черные ботинки. Так вот, поверь, если это заметил я, значит, и вся редакция об этом знает. Я начинаю думать, что эта пара у тебя единственная. Вот отчего у тебя и астма появилась.
— Ты очень грубый человек.
Ухмылка Дикона стала еще больше:
— Похоже, ты вчера неплохо погудел. Вот поэтому у тебя сегодня преотвратное настроение.
— Да, — вздохнув, солгал лаборант. — Я ходил оттянуться с друзьями.
— Понятно. Если тебя мучает похмелье, то у меня в кабинете есть таблетки с кодеином, а если нет, то не морочь мне голову и скажи свое мнение об этой фотографии. Похож этот тип на Билли, а? Как ты думаешь?
— Не похож.
— А мне кажется, сходство очевидное.
— Форма рта разная.
— Ну, за десять миллионов можно любую пластическую операцию сделать.
Барри снял очки и потер глаза:
— Если ты хочешь идентифицировать человека, то нельзя ограничиваться простым сравнением двух фотографий. Да при этом называть все несовпадения результатами пластических операций. Я уже говорил, Майк, что это целая наука.