Но Гровер только беспомощно покачал головой:
— А что на это скажет мама?
— Да уж, наверное, целую кучу самых неприятных вещей, если ты настолько глуп, что собрался все ей поведать. — Дикон хлопнул Барри по спине. — Ты же взрослый человек. И пора уже вести себя соответственно. — Он улыбнулся. — А чего ты ждешь, кстати? Когда она умрет, чтобы стать, наконец, тем, чем ты мечтаешь быть?
— Да.
— План — хуже не придумать. Тот человек, из твоей мечты, умрет раньше. — Он поднялся. — Ты разрешишь мне передать сержанту все то, о чем мы сейчас с тобой говорили? В зависимости от того, что он скажет, тебе может понадобиться адвокат на время допроса. И будь готов к тому, что Глена Хопкинса тоже попросят подтвердить тот факт, что это он тебя снабдил карточками проституток. Понятно?
— А они меня отпустят, если я расскажу всю правду?
— Не знаю.
— И куда мне идти, если меня освободят? Домой мне нельзя. — Его глаза снова наполнились слезами. — Лучше уж я останусь здесь.
Боже Всемогущий! Даже не вздумай говорить этого, Дикон!
— Пока мы решим, как быть дальше, ты можешь пожить у меня. Там есть один лишний диван.
Ну, ты даешь!.. Ведь наступает Рождество…
И не забывай еще одно: Барри знал, кто такой Билли Блейк, и ничего тебе не сказал…
Харрисон выслушал Дикона со скептическим выражением на лице:
— Вы очень наивны. Я знаю таких типов. Классический случай сексуального преступника. Подавленный одинокий мужчина с нездоровым интересом подглядывать за людьми. Не может принимать решения, свойственные взрослым. Первое правонарушение происходит на глазах у публики. В следующий раз мы его арестуем за изнасилование ребенка или за совращение несовершеннолетнего.
— Ну, если все время так рассуждать, можете меня тоже посадить в соседнюю камеру, — дружелюбно улыбнулся Дикон. — Я одинок. Я настолько плохо относился к своей матери, что не разговаривал с ней в течение пяти лет. Я не могу принимать правильные решения, характерные для зрелых людей, — именно поэтому я дважды разводился. А первое мое правонарушение, которое, судя по порке, я совершил, была покупка порнографического журнала в возрасте двенадцати лет. Более того, я пытался спрятать его в доме и тайком наслаждался своей эрекцией перед зеркалом, разглядывая картинки.
Сержант прыснул:
— Серьезное преступление, ничего не скажешь. Но вам было всего двенадцать, а Барри уже исполнилось тридцать четыре. Вы тренировались в своей спальне, а он — в чужом саду. Если бы в двенадцать вы попытались к кому-нибудь пристать, на этом все и закончилось бы. А в тридцать четыре можно стать очень опасным человеком. Особенно, когда тебя отвергают.
— Но вы не можете предъявить ему обвинения в том, что могло бы случиться. Самый серьезный его проступок — нарушение границ частного владения и неприличное поведение, но это не слишком испугает его. — Послушайте, — как можно убедительней произнес Дикон и весь подался вперед, — нельзя навешивать на человека ярлык извращенца из-за одного недостойного эпизода. Ничего бы не произошло, если бы этот идиот Глен Хопкинс не навязал ему свои дурацкие идеи. Или если бы у Барри было больше ума, и он нашел бы себе другой способ поразвлечься. Сейчас этот несчастный не знает, как ему быть дальше. Он очень любил своего отца, который умер, когда мальчишке едва исполнилось десять лет, а потом мать затерроризировала его так, что он был готов отдать сотню за то, чтобы лишиться невинности с женщиной, которая отнеслась к нему как к куску мяса. И в довершение всего, мы с Терри напоили его до одури. Наверное, так сильно он тоже надрался впервые в жизни. Да и наблюдал за половым актом неумышленно. — Майкл тихо хохотнул. — Да еще вы заявляетесь к нему с утра пораньше. Представляю, как он перепугался. Барри-то наверняка решил, что Аманда заметила его и прислала вас. Он хотел только вернуться за фотографиями и тихонько себе мастурбировать, поскольку все еще был возбужден. Неужели именно так и выглядит классический сексуальный маньяк?
Харрисон постучал шариковой ручкой о передние зубы:
— Но он еще пытался проникнуть в гараж миссис Пауэлл. Это вы как объясните?
Дикон нахмурился:
— Об этом вы мне ничего не говорили.
— Именно по данной причине мы и поехали за ним. Соседи миссис Пауэлл позвонили и сообщили о том, что неизвестный забрался к ней в сад, и мы сразу послали туда дежурную машину. — Он подвинул к Майклу исписанный лист бумаги. — Вот тут все написано черным по белому.
Дикон быстро пробежал глазами полицейский отчет:
— Но тут описан другой человек: высокий, худой и в черном пальто. Барри низкорослый, толстый, и единственная верхняя одежда, которая у него имеется, это синяя куртка с капюшоном. Кстати, она сейчас находится у него в камере.
Сержант пожал плечами:
— Я не слишком бы стал полагаться на это описание. Соседям миссис Пауэлл уже за восемьдесят.
Дикон с интересом взглянул на сержанта:
— Не приведи Господь, эти слова услышала бы моя мать. По-моему, совершенно очевидно, что это два разных человека. Вы предпочли схватить настоящего размазню. Послушайте мой совет. Если вы действительно хотите добиться результатов в работе, то ищите высокого и худого мужчину.
— Если только такой существует, — язвительно заметил Харрисон.
Терри изнемогал от ожидания. Когда, наконец, Дикон и Барри возникли из глубин полицейского участка, он с облегчением вздохнул:
— Вас мучили целую вечность, — раздраженно произнес он, указывая на висящие в комнате для ожидания часы. — Что такого сумел натворить Барри? Наверняка, что-то жуткое, иначе бы они быстро разобрались.