– Я знаю его, – сказала женщина по имени Бетти-Энн Джонс. Трое человек, сидевшие вместе с ней за столиком, неодобрительно покачали головами. Она рассмеялась и махнула рукой. – Бэзилу не нравится, когда его беспокоят. Вы из налоговой, из полиции или еще откуда-нибудь? Зачем вам его видеть?
– Мы пишем исторический труд, – сказал Алекс. – Книгу про его отца. Знаете, кем он был?
– Сансет Таттл? – Женщина не удержалась от усмешки.
– Верно. Так или иначе, нам хотелось бы поговорить с Бэзилом. Можно ли с ним связаться?
– Как вас зовут? – спросила она. Ей было, похоже, уже далеко за сто, но она поддерживала форму – темная кожа, каштановые волосы до плеч, умный взгляд. Таких женщин можно увидеть во главе игорного стола.
– Алекс Бенедикт.
– Ясно. – Она кивнула, словно была накоротке со всеми историками планеты.
– Знаете, где он живет? – спросил Алекс.
– Конечно. Все это знают.
– Можете нам показать?
– Это довольно сложно. У вас есть транспорт?
– Да.
– Ладно. Сперва летите на северо-запад, через гряду Найка, – прямо, пока не доберетесь до Огами…
– До чего?
– До реки. – Она замолчала, покачала головой и посмотрела в окно. Начинало темнеть. – Вы вообще с ним знакомы?
– Честно говоря, нет.
– Понятно. Как бы вам объяснить? Он не самый общительный человек на свете. Но это не страшно. Вы ведь сказали, что у вас есть транспорт?
– Да. Если вы сможете нам помочь, мы будем крайне благодарны.
Женщина приняла более заинтересованный вид. Алекс показал ей сколько-то денег.
– Мы привезем вас обратно, как только закончим, – сказала я. – Это ненадолго.
Она задумчиво посмотрела на деньги:
– Ладно. – Она поднялась на ноги. – Я получу деньги, даже если он нас не впустит, ладно?
– Хорошо.
– Меня это вполне устроит. Позвольте, я возьму пальто.
Был один из тех морозных дней, когда в небе нет ни облачка, солнце ярко светит, а температура опускается намного ниже нуля. Мы поднялись в воздух, и Бетти-Энн направила меня в сторону самой высокой горы в округе. Внизу почти ничего не двигалось – даже замерзшая река.
– Это Огами, – сказала она. – На касиканском языке означает «смерть».
Я не удержалась от смеха:
– Довольно-таки мелодраматично.
Касикане жили в этих краях больше тысячи лет и до сих пор составляли немалую часть местного населения. Северные территории в течение долгого времени принадлежали только им, и у них возникли собственные язык и культура. Происхождение касикан все еще являлось предметом споров.
– Почему ее называют рекой смерти?
– На этот счет есть легенда, – сказала Бетти-Энн.
А когда ее нет?
– Может, расскажете? – попросил Алекс. Он обожал мифы и небылицы – все-таки его бизнес во многом опирался именно на них.
– История гласит, – начала женщина, – что Лайо Висини, легендарный касиканский герой, отправился по реке на плоту, взяв с собой сына. Они плыли по течению, почти ни о чем не беспокоясь, когда их застиг врасплох калу. – Так называли большого ящера с четырьмя лапами и приличным аппетитом. – Попятившись, отец случайно столкнул мальчика за борт, и река унесла его прочь. Говорили, что даже много лет спустя Висини приходил на берег реки и оплакивал сына. В конце концов чувство вины перевесило: он бросился в реку и утонул.
Мы с Алексом переглянулись. Я решила сменить тему.
– Может, позвонить сперва Бэзилу, а не сваливаться как снег на голову? – спросила я.
– У него нет коммуникатора.
– Вот как? – Я думала, что в справочнике просто нет номера.
Бетти-Энн показала направо. Среди деревьев виднелась заснеженная крыша.
– А вот и дом Бэзила.
Опустившись на поляну, мы вышли и зашагали по расчищенной дорожке к дому, вслед за Бетти-Энн. С севера дул морозный ветер. Дверь приоткрылась, и из нее выглянул мужчина с ястребиным лицом:
– Кто там?
– Это я, Бэзил, – ответила Бетти-Энн. – И еще люди, которые хотят с тобой познакомиться.
Бэзил был худ. Волосы падали на глаза, в которых читалось недоверие. Неухоженная черная борода закрывала большую часть рубашки.
– Кто они такие, Бет? – прорычал он.
– Господин Таттл, – сказал Алекс, – я Алекс Бенедикт, а эта молодая леди – Чейз Колпат. Мы историки и хотели бы, если можно, немного поговорить с вами.
– О чем? – спросил он, давая понять, что у него есть дела поважнее, чем развлекать каких-то придурков.
– Мы пишем историю Управления планетарной разведки и астрономических исследований. Ваш отец внес немалый вклад в его деятельность.
Он улыбнулся. В глазах его промелькнуло презрение.