Вот так, проснувшись однажды в нескольких тысячах световых лет от ближайшей обитаемой планеты, Марк перестал чувствовать себя всемогущим. Космонавт понял, что никакой он не Бог, и что богов вообще не существует, а есть только бесконечное Ничто, которое позволяет существовать скоротечной суетливой жизни. Это Ничто знает, что всё живое умирает, а пустота – вечна. Так что Ему просто всё равно. И Марк, лёжа в своей каюте и пялясь в потолок, вдруг ощутил, что понимает пустоту намного лучше, чем кого-либо из людей.
А теперь оказалось, что даже безжизненная пустота смертна. И всё разом утратило смысл. Всё, кроме настоящего момента. Сейчас, когда целая Вселенная готовилась умереть, Марку захотелось жить. Да так сильно, что от бессилия челюсти сжимались до хруста. Космонавт лихорадочно шарил взглядом по бесчисленным плоскостям иных пространств, но видел лишь отражения собственных мыслей. С вневременных экранов на него смотрели глаза, в которых застыли потерянность, отчаяние и страх.
Вдруг Диана, идущая прямо перед Смирновым, остановилась.
– Здесь мы уже были.
В этих словах не было ничего радостного, но Марк с трудом подавил желание стиснуть женщину в объятиях. Голос соплеменницы вернул космонавта к действительности и напомнил, что не всё ещё потеряно. Многое, но пока не всё.
– Надо выбрать другое направление, – сказал Йозеф, оглядывая чёрный, с редкими вкраплениями серого и белого, свод.
Смирнов осмотрелся и указал на широкий проход, затянутый густым туманом.
– Там мы точно ещё не были.
Доктор с сомнением посмотрела на Марка.
– Не нравится мне эта затея. Там же на десять шагов ничего не видно! А если очередная временна;я аномалия?
– Значит, будем идти осторожно. Вперёд.
Диана боязливо взглянула на укутанный мглой проход и нерешительно двинулась к нему. Марк с Йозефом шагали следом.
– Кислорода осталось на два с небольшим часа, – сказал учёный, и Марк понял, что Диана их не слышит.
– Я знаю, – ответил космонавт. – Ты это к чему?
– Ты думал о том, что будет, когда он закончится?
– Всё ещё не понимаю, что ты хочешь сказать.
– У меня есть предложение, – Йозеф помолчал, будто собираясь с мыслями. – Мы можем…
Он не успел закончить. Идущая впереди Диана подняла ногу, чтобы перешагнуть через ступеньку, образованную двумя соприкасающимися плоскостями, но неожиданно потеряла равновесие и оторвалась от земли. Шлемофонные динамики Марка зазвенели от её испуганного вопля.
Смирнов среагировал за долю секунды, но всё равно не успел. Его рука схватила пустоту, а Диана, влекомая неизвестной силой, в считанные мгновения исчезла в тумане.
Её крик прервался так резко, что тишина буквально хлестнула по перепонкам.
– Диана! – позвал начлагеря.
Нет ответа.
– Диана, отзовись! – голос космонавта надломился. – Где ты? Диана!
Нет ответа.
– Думаю, она мертва, – выдохнул Йозеф.
– Ты не понял?! – рявкнул Марк, повернувшись к учёному. – Это я её туда отправил! Я!
Он снова позвал женщину и снова тщетно.
– Это уже не важно, – с прежней интонацией ответил Кох. – Нам туда идти нельзя.
Начлагеря со злости пнул камешек, лежавший под ногами. Тот взлетел над землёй, но в месте, где оступилась Диана, изменил траекторию, скакнув кверху.
– Там изгиб пространства, – констатировал учёный. – Поищем другой путь.
Космонавт бессильно всматривался в непроницаемую мглу, пытаясь разглядеть в ней хоть что-то.
Только что человеческий вид насчитывал три особи, а теперь осталось только две! Чувство вины съедало Марка по кусочкам. «Это ты её убил. Она доверила тебе жизнь, а ты её убил», – слышал он свой же голос. И возражать не получалось.
Несколько часов назад Марк воспринимал Диану как говорящую мебель, а теперь вместе с ней умерла часть его души. Огонёк надежды превратился в едва тлеющую искорку.
Оазис, в котором можно выжить? Больше похоже на мираж. На жалкую иллюзию спасения.
Марк ощутил, что вот-вот потеряет остатки самообладания. Но он бы не выжил десятки лет в ледяной бездне без умения справляться с чувствами.