В шлемофон вернулись натужные вдохи и слабый голос ещё живого Марона. Инженер уже не мог говорить связно, лишь бессознательно повторял имена членов команды. С каждым разом паузы между именами увеличивались. Голос перешёл в хриплый шёпот.
Марк, не в силах ничего с собой поделать, замер напротив умирающего от удушья подчинённого. Ловил каждое слово, следил за вялыми движениями губ. Он знал концовку этой истории, и ему самому уже почти не хотелось дышать.
Только сейчас космонавт заметил вмятину на кислородном баллоне – должно быть, инженер неудачно приземлился на него при падении. Даже крохотной дырочки оказалось достаточно, чтобы Марон в считанные минуты задохнулся. А Завеса, эта бесчеловечная космическая тварь, временны;м сдвигом будто продлила его страдания – и жестоко пошутила над Марком.
Космонавт стоял у стекла, пока в эфире не настала знакомая тишина. Умирая, Марон завалился набок – именно в такой позе Марк и увидел его по ту сторону.
Начлагеря ещё немного постоял у неподвижного тела, но потом вспомнил, что сам он ещё жив, а запас кислорода всё так же тает. Марк мысленно попрощался с никогда не унывающим парнем, к которому так привык за последние годы, а потом просто развернулся и пошёл обратно.
После увиденного мысли никак не строились, а потому в голове на какое-то время воцарилась тишина. Космонавт так и шёл неизвестно куда, слыша лишь собственное приглушённое дыхание.
Марк пересёк несколько внушительных зеркальных пещер, соединённых витиевато изогнутыми коридорами, и снова вышел на открытое пространство. Здесь по земле стелился туман. Свод выглядел так же, как и предыдущие, но Смирнов уже не хотел знать, был ли он здесь раньше.
Вдруг шлемофон зазвенел знакомым голосом:
– Смирнов! Марон! Вы меня слышите? Смирнов! Марон!
Говорила Диана.
Марк не спешил радоваться.
«Это тоже может быть обманом», – подумал он, но всё же ответил:
– Да. Я жив. Иду к тебе.
– Слава Богу! Самой не верится, но я рада слышать твой голос! Что нам делать?
«Лечь и умереть», – подумал Марк, но одёрнул себя и вслух произнёс совершенное иное:
– Оставайтесь на месте.
Он пошёл в направлении, откуда исходил сигнал. Не было никакой уверенности, что в Закулисье передатчик правильно пеленговал источник волн. Но альтернативы не существовало.
Внутри плескалось неверие. Казалось, надо радоваться. Выжил не он один. Но сейчас всё, чем мог помочь другой человек – скрасить последние часы. Спасение стало бы настоящим чудом…
В пятидесяти метрах впереди из чёрной мглы вынырнули две белые фигурки.
Одна из них стала увеличиваться.
Марк и Диана встретились на клочке почвы третьей полупланеты, похожем на тот, откуда начиналось путешествие Смирнова. Или том же самом?
– Что с Мароном и Виктором? – спросила женщина.
– Мёртв. О Викторе ничего не знаю.
Глаза Дианы под стеклянным забралом шлема на миг округлились.
– Ты уверен? Насчёт Марона? – Йозеф подошёл к ним.
– Видел тело.
Диана потупила взгляд, словно молилась.
С минуту трое молчали. Марк уже хотел напомнить, что время на исходе, но первым тишину нарушил учёный:
– Простите.
Он говорил с обычной громкостью. В интонации не было и намёка на сожаление.
– За что? – спросил Смирнов.
– Я подозревал о риске.
– Объяснись, – Марк шагнул к Йозефу.
– Я очень давно копал под теорию о бесконечности Вселенной, – начал Кох. – И, кажется, оказался прав. Завеса – ни что иное, как край света. Мы думали, что во Вселенной нет ни одного объекта дальше четырнадцати миллиардов световых лет, но на самом деле эта граница не статичная, она…
– Иными словами, ты знал, что Завеса может накрыть нас... – перебил учёного Марк.
Он стиснул кулаки насколько это позволяли перчатки скафандра.
– Да, – Йозеф опустил голову.
– ...и вместо того, чтобы увести всех на безопасное расстояние, ты сидел и ждал, пока Завеса нас сожрёт.
Ещё один шаг к учёному. Теперь они почти касались забралами.