– Эхо…
Но мир уже распадается на мелкие обломки, которые кружат в бешеном вихре, стирая последние остатки моей памяти.
Глава 37
Я повсюду и одновременно нигде. Я боль, я жар, я свет. Я печаль. Я радость.
Это больно. Это очень больно.
Где бы я ни была, Ветры тоже здесь. Восточный ветер со сверкающим мечом, Южный с копьем, Западный с прялкой. Присутствует здесь еще одна, четвертая сила. Я не вижу ее, но хорошо ощущаю.
Я знаю, что эта четвертая сила – Северный ветер. Точнее, то, что сохранилось от его магии – поток времени, смерти и одиночества. Поток историй – нескончаемый, как сам мир.
Три Ветра собирают этот поток магической энергии. Восточный и Южный ветры сматывают его на меч и копье, Западный ветер направляет в свою прялку.
Он сплетает, сплетает, сплетает эти магические нити, и вот уже покидает меня печаль, и боль отпускает тоже. Я снова могу нормально, глубоко дышать. Раньше я не могла этого сделать.
Я оказываюсь в холодной квадратной комнате. Острые лучи света режут глаза. В центре комнаты за письменным столом сидит мужчина и пишет в книге. Из-под его пера на бумагу льется сама жизнь, печаль и радость, льется волшебство.
Я приближаюсь к нему, и он поднимает голову.
Я узнаю этот пристальный взгляд темных глаз, это доброе смуглое лицо. Передо мной Иван – сказочник, который был когда-то Северным ветром. Иван улыбается мне, отрывает от книги перо и на недописанную страницу капают серебряные чернила.
– О чем ты хотела бы меня попросить, Эхо Алкаева? – спрашивает он.
Свет становится еще резче. Он врывается из дверного проема на противоположной стороне комнаты, а возле двери на страже с суровым видом стоят Восточный и Южный ветры, сжимая в руках меч и копье.
Я притрагиваюсь к левой стороне лица. Кожа на нем гладкая, мягкая. Что же вдруг заставило меня заволноваться? Может быть, это сон, в котором привиделось, что левая сторона лица покрыта уродливыми шрамами?
– Отправь меня назад во времени, Северный ветер. Отправь, чтобы я получила еще один шанс. Отправь, чтобы могла спасти его.
– Моя милая, – улыбается Северный ветер. Он жестом подзывает меня и рисует на моей щеке метку серебряным пером. Прикосновение пера легкое, мягкое, приятное, словно нежный поцелуй.
– Это уже свершилось, – говорит Северный ветер.
Я поворачиваю голову и вижу рядом одного из братьев. Это Западный ветер с широко расправленными за спиной крыльями.
– Пойдем, Эхо, – приглашает меня Западный ветер. – Пора в дорогу. Лететь нам очень и очень далеко.
Он помогает забраться на его спину. Я обнимаю Западного ветра за шею и крепко опираюсь ногами под основанием его крыльев.
Затем он несет меня к двери, которую широко открывают его братья, Восточный и Южный ветры.
А вокруг…
Я не знаю.
Звездный свет.
Пустота.
Я лечу в темноте на спине Западного ветра, пронзая потоки времени. Мы летим все дальше и дальше. Я чувствую, как раскручиваются нити моей жизни. Они распадаются на куски, чтобы очутиться на волшебной прялке.
Я забываю, кто я, почему я здесь и куда мы держим путь.
Знаю я лишь то, что меня защищают крылья Западного ветра, а значит, я в безопасности. И все будет хорошо.
Я теряюсь, растворяюсь в звездном море.
Я лечу, лечу…
Я исчезла не совсем. Все еще ощущаю удары сердца. Оно повторяет мне: «Не отпускай, не отпускай».
Мы летим навстречу невероятно яркому свету. Я слепну от него.
Ничего не видя вокруг, начинаю падать по спирали вниз, вниз, вниз.
Я падаю, но мне не страшно.
«Не отпускай, – твердит сердце. – Не отпускай».
Темнота. Свет. Воздух. Я чувствую себя беспомощной и очень маленькой. Кто-то плачет. Неужели это я сама плачу? Меня начинают укачивать теплые добрые руки.
Я сплю и сплю.
Папа поет мне песенку. Мне нравится слушать звук его голоса. Я тяну крошечные ручки вверх и дергаю его за кончик бороды.
Я расту. Я уже достаточно взрослая, чтобы услышать историю своего трагического появления на свет. Достаточно взрослая, чтобы задумываться о том, каково это – иметь маму. Достаточно взрослая, чтобы знать, что мой отец – самый добрый человек на свете.
И я помню, помню о том, чего не могла, не должна была помнить.
Я прожила свою жизнь дважды.
И дважды потерпела неудачу.
Я чувствую где-то там, извне, пальцы Хэла на моих висках.
Я открываю глаза.
Хэл смотрит на меня, обхватив мою голову руками. По его щекам текут слезы и капают мне на лицо. В мое тело возвращается боль, но не такая острая, как раньше. Притупленная. Я делаю судорожный вдох. Еще один. Еще.