— О коматозниках, — кивнул Северус. — О людях, перенесших клиническую смерть.
— Верно, — похвалил Мерлин и продолжил: — В случае с Волан-де-Мортом всё не так просто. Я наблюдал за ним и видел, как чередой случайностей и подстроенных обстоятельств юноша по имени Том скатывается всё ниже и ниже к грани Тьмы и отчаяния. Сирота, выросший в приюте, должен ценить семью, Том, напротив, её ненавидел. Что-то не так было с его рождением… или с его генами. Так или иначе, учителя в Хогвартсе поспособствовали его становлению на дурной путь: вместо того, чтобы оставить мальчика в безопасной школе, его выгоняли в военный Лондон, под бомбы, в запертые приюты. Более того, Том, найдя родственников, не принял их, а отторгнул, убил отца и деда с бабушкой, чем окончательно отрезал себя от добра. Он вырос очень плохим волшебником. И он не зря боится смерти, в аду его ждут самые горячие сковородки…
Смерти он боялся ещё со школы. Школьником он создал свои первые крестражи, убив девочку-однокурсницу и отца с бабушкой и дедушкой. Думая, что раскалывает душу, он на деле вкладывал части себя: память и воспоминания — в дневник, черную магию — в кольцо, привязанность и чувства — в чашу, глаза — в медальон, ум — в диадему. В Гарри… кхм, было вложено знание змеиного языка, одновременно проведя канал связи с мальчиком, дар-то один на двоих… к тому же нужно учитывать, что Хранитель — живой, а не неодушевленный предмет. Ну и змея, в которую доложил остатки магии. Опять же, заметьте, в живую.
Умерев, Том попросту испугался, он никак не ожидал того, что произойдет с ним после убийства… ещё раз простите, я хотел сказать: попытки убить ребёнка. А произошло самое страшное, то, чего он так боялся — он погиб, приняв условия сделки с матерью мальчика. Лили… — тут Мерлин почему-то опять запнулся, глянул на Гарри с сомнением, но продолжил: — Предложила ему взять её жизнь вместо сына, он согласился, убил её и тут же нарушил договор, напав на малыша. Если бы он её оглушил и убил только одного ребёнка, то остался бы в живых. Но, пожадничав, он забрал… то есть, простите, попытался забрать больше жизней, чем было договорено. Магия Жертвы строго следит за соблюдением всех правил. За это он был наказан. Но призраком Том был очень неспокойным, он рвался к жизни вопреки всем законам природы. Пытался вселиться в чужие тела, забыв при этом главный постулат Лимба — сие действие разрешено только богом. Попробовал возродиться при помощи магии, наивно веря в крестражи. В которых, как он думал, хранятся кусочки его души. Увы… Эти крестражи не хранят его душу, она в нем самом находится, а то, что он считает якорями, достаточно легко разрушить, в отличие от истинного Хранилища души.
В ночь возрождения на кладбище его душе некуда было возвращаться — тело-то сгинуло за давностью лет! А то тело, которое создали для него искусственно, изначально не было живым, всего лишь кукла, голем, в которую были произведены попытки вдохнуть жизнь. Что из этого вышло — вам известно: из котла восстала магически воссозданная нежить — лич. Чуточку более умный, чем обычно, ну и, наверное, живой, раз вы его чувствуете через метку и шрам, — закончил Мерлин. Поднимаясь из-за стола, он кивнул на одну из дверей: — Там вы можете переночевать или пожить, как вам пожелается.
Северус задумчиво потер руку. Значит, надо всего лишь прикончить Лорда, чтобы эта дрянь с руки исчезла? То-то она много лет была простой татуировкой… жаль, не догадался свести её раньше. А всё почему? А потому что Дамблдор убедил общественность в том, что Темный Лорд не сгинул навсегда и когда-нибудь вернется, ещё более сильным и страшным, чем обычно. Что ж, в одном старик оказался прав: Лорд действительно вернулся хуже, чем был — безумным уродом, безносым красноглазым личем.
Примерно в том же ключе думал и Гарри, потирая лоб и идя к указанной двери. За ней оказался внутренний дворик с несколькими помещениями по периметру, а в них довольно вместительные комнатки для гостей. Обследовав их, наши герои выяснили, что могут разместиться в них со всем возможным комфортом. Сначала обустроили Олливандера, уложили в постельку, обложили подушками, укутали одеяльцем и только после этого заселились сами, благо что комнат хватило как для семей, так и для одиночек. Гарри с Гермионой не пожелали разделяться и заняли одну квартирку с двумя спальнями: находясь в обществе, всё же следовало соблюдать приличия…
А при готовке ко сну понадобилось совершить вечерний туалет. Для этого служила будочка в саду за аркой, здесь же нашелся и рукомойник с зеркалом на столбе. Вспомнив про щетину, Гарри заглянул в зеркало — посмотреть, сильно ли зарос? Горестно вздохнул, созерцая основательную растительность под носом: у него усы уже, почти как у дяди Вернона! Вдумчиво поскреб щеку, прикидывая, где бы раздобыть бритвенные принадлежности… Впрочем, не пришлось. Со двора пришел Ранкорн с полотенцем на шее и бритвенным станком в руках. Поставив станок, он нагнулся к рукомойнику и принялся готовить пену для бритья. Гарри поглазел на набор из трех бритв, вздохнул и робко обратился к широкой спине, затянутой в белую майку: