Злость испарилась, сменившись растерянностью, а посмотрев на жену, Северус смутился окончательно — она смотрела с таким умилением… Школа, разумеется, отодвинулась — ничего страшного, если дети несколько занятий пропустят, не каждый день родственники с того света возвращаются. Так и не решившись разбудить отпрысков, Снейпы неслышно покинули комнату.
Просыпаясь, Гарри ощутил, что у него затекли руки. Выглянув на краешек сна, он понял, что на нем спят как минимум четверо. «Полумна, Тиффани, Герби и Лютик», — ласково подсказала сонная память. Глубоко вздохнув и сильно, аж с дрожью, потянувшись, он ухитрился обнять всех четверых, благо что те лежали на нем поровну — по двое с каждой стороны. «Мои, — нежно подумал Гарри, — никому не отдам».
Из одинокого сироты, окруженного нелюбимыми Дурслями, он неожиданно превратился в члена большой и дружной семьи, к тому же стал ещё и самым старшим из кузенов. Понятное же дело, что Гарри ощутил острую потребность защищать их, таким невозможным чудом появившихся в его жизни детей. Он и всегда-то был ответственным человеком, готовым прийти на помощь любому, кто нуждался в поддержке и защите. Эти качества в нем, как ни странно, заложили Дурсли. Гарри с раннего детства привык во всем помогать тёте Петунье, именно тётя и дядя приучили племянника бережно относиться к вещам и уважать старших. Наказания в виде чулана или затрещины были в порядке вещей, Дадли вместо этого ставился в угол и спускал штаны под папин ремень. Племянника бить Вернон не решался, единственное, что он позволял себе, это крепкий подзатыльник. Не его ребёнок, а лишь подопечный, за которого, если что, придется отвечать. И так соседи косятся на одежду не по размеру… Но на дрелях, как говорится, далеко не уедешь, приходилось подтягивать пояса и скидывать на племяша одежку с плеча Дадли — на, донашивай! Отдельно и персонально для Гарри покупали нижнее белье и обувь.
Вспомнив об этом, Гарри почувствовал смущение — до него только сейчас дошло, что Дурсли растили отнюдь не родного племянника, а совершенно чужого ребёнка. Ой-ей… И как только у Дамблдора хватило наглости подбросить его магглам, выдав за осиротевшего родственника?!
Тут его мысли временно отошли в сторону — проснулась Тэффи. Распахнув черные глазищи с дымкой сна в глубине, девочка солнечно улыбнулась.
— Доброе утро, Гарри. Ты всё-таки настоящий, а не приснился!
Гарри умиленно засмеялся. Чуть повернув голову, чмокнул в носик черноглазую принцессу.
— А я не смел и надеяться, что у меня когда-нибудь появится такая прелестная сестрёнка. И ты тоже, — повернул он голову к Полумне, зашевелившуюся на другом его плече.
— М-мм, взаимно, братик, — улыбнулась та, награждая Гарри поцелуем в щеку.
Вслед за девочками проснулись и северята, полежали, с благодарностью разглядывая Гарри, который наконец-то вернулся домой живым, довели до кондиции своими восторгами и ушли, прихватив сестер и Пуфика. Гарри сел, ощущая, как горят щеки, чертовы северятки во всех подробностях расписали, как Ранкорны жили, трепетно оберегая память об умершем сыне, о том, как они не смогли похоронить его в сердце и все эти годы находились в услужении у призрака.
Н-да… смысл слов дошел до Гарри, когда он начал обозревать свою роскошную комнату. Ну, во-первых, она была гигантская, с высоким сводчатым потолком, такими же сводчатыми были окна, арка и двери. Арка вела в гостиную, а за дверями обнаружились уборная, гардеробная и личный кабинет. Ну просто целая квартира, а не комната. Во-вторых, в спальне и во всех прилегающих помещениях было много шкафов, полок в нишах, столов и столиков, кресел и диванов. И все в теплых зелено-серых оттенках, включая тепло-серый атлас стен. Всё это гармонично разбавляло светлое и темное дерево комодов и столов. Гад ты всё-таки, Альбус, лишил меня ТАКОГО детства!.. И родителей заставил страдать, они же вон как любили своего мальчика…
Костеря на все лады гадского старика, Гарри встал и, найдя на кушетке свежую одежду, принялся неторопливо облачаться. Потом попробовал заправить постель, но вскоре сдался — огромный спальный плацдарм не поддавался укрощению, ей-богу, кровать была такой здоровой, прям аэродром — Мрия сядет с разгону! Плюнув и понадеявшись на слуг-домовиков, Гарри покинул свои апартаменты, размышляя — а не попросить ли комнату поменьше, что он, падишах какой, в таких необъятных хоромах жить?! Почему-то вспомнилась Гермиона, но Гарри отмел эту мысль. Пока можно в холостяцкой берлоге пожить, а вот когда женится, тогда и пригодится им большая супружеская спальня. Это свое пожелание Гарри выразил на завтраке, к вящему восторгу северят, дружно показавших дядюшкам язык, мол, что, съели?!