— Дальше вы с нами, — договорил за него Гарри, выныривая из-под мантии. — Скорее, идемте!..
Протиснувшись мимо Малфоя, Гарри за руку вытянул в коридор удивленно пискнувшую Полумну, потом не менее удивленного старика Олливандера и глянул на Драко, взглядом вопрошая — куда? Тот успел справиться с изумлением и молча кивнул, приглашая идти за собой. По крайней мере стало понятно, с чего домовик крышей съехал — там, где появляется Поттер, кончается всякое благоразумие и начинается полный кавардак.
Проходя коридоры за коридорами, Драко в одном из них ненадолго тормознул и обернулся к Поттеру.
— Маму мою с собой уведете? Всё равно куда, лишь бы подальше отсюда…
Гарри молча кивнул, пряча Полумну под мантию к Гермионе. Драко неслышно скрылся во мраке. Поттер с Олливандером укрылись в нишах. Именно в этот момент в голову Гарри вкралось воспоминание о том, что в Уилтшире находится Стоунхендж, ближайшее место силы.
Вернулся Драко. Маму он нес на руках, бережно прижав к груди. У Гарри что-то оборвалось в груди, когда он увидел, как безвольно висит тонкая рука миссис Малфой, а голова её запрокинута назад.
— Что произошло? — выдохнул он в ужасе.
— Папа её оглушил, велел уносить… — дрожащим голосом прошептал Драко. — Сам… не знаю как, но выберется…
Решение пришло моментально.
— Добби!.. — позвал Гарри и приказал, едва тот появился: — Собери всех домовиков, хватайте мистера Малфоя и перенесите нас всех в Стоунхендж.
— Добби понял, Добби сейчас всё сделает! — деловито доложил отважный домовик, отправляясь исполнять повеление великого сэра Гарри Поттера. Благодарно глянув на Гарри, Малфой кивнул вперед.
— Идемте.
Они были уже в саду у внешней стены, когда их нагнали верные домовики дома Малфоев. Протащив сквозь кусты Люциуса, они похватали беглецов и дружно стартовали в никуда.
Гарри заморгал от ударившего в глаза полуденного солнца, мимоходом поразившись тому, что не прошло и суток с тех пор, как вчерашней ночью ушел Рон, казалось ведь, что прошла целая вечность — столько событий грянуло после его ухода. Остальные тоже щурились, слегка дезориентированные внезапностью перехода из задымленного полуразрушенного Малфой-мэнора к древнему сооружению. Домовики, числом всего пять, считая Добби, робко съежились, с почтением взирая на могучие мегалиты великого Стоунхенджа.
Люциус, осмотревшись, забрал у сына жену и присел на обломок упавшего в траву трилита. Вид у него был неважен, как и говорил Добби: волосы спутаны, на щеках щетина, под запавшими глазами пролегли тени. Но самое страшное было то, что в глазах некогда сиятельного лорда читалось затравленно-обреченное выражение.
Гермиона скинула с себя и Полумны мантию и, сворачивая её, озабоченно спросила, обращаясь к Поттеру:
— Ну хорошо, Гарри, мы их вытащили, ну а дальше что? Где мы такую толпу прятать будем?
— И папа! — вклинилась Полумна. — Я хочу знать, что с моим папой. Он жив? Кто-нибудь даст мне палочку? Я папе Патронуса пошлю…
Гарри без раздумий протянул ей свою палочку, сам обращаясь с вопросом к Люциусу:
— Мистер Мафлой, вы не знаете, где проживает мистер Ранкорн?
В конце концов он тоже взрослый и может знать. И пришел в некоторое смятение от того, что Малфой болезненно вздрогнул при упоминании зловещего имени. Он чего-то не знает? Что ж его так все боятся?! А тут и Драко сорвался в истерику:
— Да будь ты неладен, Поттер! Ты что, вырвал нас из когтей одного монстра, чтобы засунуть в пасть другому?
Гарри виновато покосился на Гермиону, которая озадаченно уставилась на него, потирая пальцем в ухе — не ослышалась ли она? Ранкорна считают монстром похуже Волдеморта?
Полумна тем временем успела вызвать и отослать прочь своего Патронуса — серебряного зайца — и теперь ждала от папы ответ, рассеянно вертя в руках палочку Гарри. Притихшие домовики молча сгрудились возле своих хозяев, включая свободного Добби, которому, по-видимому, было слегка не по себе в этом средоточии древней магии незапамятных времен. Осознав это, Гарри с более глубоким уважением принялся обозревать старые щербатые камни — серые и обветренные. Они стояли рваными кругами и подковами, образуя собой полумесяцы и кольца трилитов различных радиусов. Древнейшее сооружение мира дышало величием и спокойствием, так и казалось, что если где и безопасно, то только здесь…
Раздался глухой хлопок, и в нескольких ярдах от них появились трое — Ксенофилиус Лавгуд, Альберт Ранкорн и Северус Снейп. Одновременно с ними засветились древние камни и в центре мегалит, рядом с алтарным шеститонным монолитом зеленого слюдяного песчаника из Уэльса, возникла световая сфера. Она мягко сияла сливочно-желтыми лучами, заливая окрестности Стоунхенджа золотистым свечением.