Выбрать главу

Но Гарри с Гермионой едва обратили на это внимание, во все глаза глядя на самого ненавистного человека во всем мире — профессора Снейпа, убийцу Дамблдора. Судя по лицу, тот тоже был не в восторге, пробуравив Поттера черными сверлами, он желчно припечатал:

— Поттер!.. И почему я не удивлен?

Но разлиться желчью ему не дали, дюжий Ранкорн, схватив за руки Ксено Лавгуда и Полумну, молча втолкнул их в сферу, исчезая вместе с ними в золотом сиянии. За ними проследовал Северус, ухватив за шею Драко и подцепив под локоть старика Олли, следом устремился Люциус с Нарциссой на руках, за хозяевами, попискивая, рванули домовики. Заполошно переглянувшись, Гарри с Гермионой опомнились и заторопились вдогонку. Храбро шагнули в неизвестность. Лучше уж быть со взрослыми где-нибудь там, чем оставаться в одном мире с разъяренным Волдемортом.

И сложил гигантские крылья великий дракон Килгарра, закрывая проход между мирами, который он открыл по просьбе Мерлина.

Глава 3. В гостях у Мерлина

Идти сквозь золотой туман было странно, но не страшно. Почва под ногами была ровной, а впереди виднелись силуэты мужчин. К тому же идти пришлось недолго — туман вскоре рассеялся, и Гарри обнаружил, что они идут по светлой рощице, залитой нежным солнечным светом, мягко струящимся сверху вдоль по стволам тоненьких и неописуемо красивых березок. Стройные зеленокудрые девы медленно водили хоровод вокруг коренастых крепких кудрявых юношей-дубков. К их ногам ласково льнули кустики можжевельника и смородины.

Почему-то другого описания к этому живому доброму лесу не находилось, он ощущался именно таким — приветливым ласковым существом. И Гарри, идя за мистером Малфоем, мимоходом поглаживал березовые стволики, совершенно очарованный этим местом. Гермиона, напротив, была насторожена, к деревьям не прикасалась, вздрагивая, когда видела, как Гарри ладонью оглаживает дуб или березу. Имея прагматический склад ума, она не верила в живой лес и одушевленные растения. Драко было пофиг, он старался держаться рядом с отцом и бдил за «страшной» спиной Ранкорна, маячившей впереди, непроизвольно передергиваясь от того, что Полумна вприскочку поспешала возле Ранкорна, держась за его локоть и называя «дядей Альбертом». Ксено Лавгуд шел с другой стороны. Северус находился с Олливандером, подстраиваясь под шаги измученного в плену старика. Именно Северус остановил всех, предложив сделать привал ради Олли. Его предложение было кстати — миссис Малфой очнулась, и остановиться так и так пришлось. Люциус присел на мшистый валун и пристроил жену рядышком, заботливо придерживая под спинку и заглядывая в глаза.

— Мы… Где мы? — неуверенно спросила Нарцисса.

— В безопасности, любимая, — нашел самое нужное слово Люциус.

Нарцисса Малфой всмотрелась в изможденное лицо супруга, подняла тонкую изящную руку и погладила его по впалой небритой щеке. В её голосе прозвучала печаль.

— Замучили тебя…

Гарри поспешно отвернулся, чувствуя, что ещё немного, и он разревется. Столько нежности и любви было в этих простых жесте и словах. Заметил подле себя Добби, а так как тени под глазами мистера Малфоя ещё не стерлись из памяти, тихо спросил:

— Кто такой Пьеро?

— Один из персонажей французского народного ярмарочного театра, — затарахтел Добби. — Мы всякие разные спектакли ставили для маленького мастера Драко. Такие, как «Пиноккио», «Пер Гюнт», «Коломбина», «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Маскарад»… — тут он запнулся и прожег Поттера подозрительным взглядом. — Сэр Гарри Поттер не знает, кто такой Пьеро?

Гарри только вздохнул — не ходил он в театр. И Дурсли дома ничего не ставили, разве что на день рождения Дадли позовут клоуна с шариками и осликом для катания. Да и то только до пяти лет, потому что Дадли в шестилетнем возрасте заявил, что ему надоели детские клоуны с шариками, вы мне лучше приставку для «денди» подарите. Дядя Вернон, помнится, сынка тогда в первый раз в угол поставил и велел подумать о том, чтоб уважать родителей и их подарки. Купленные шарики были надуты и подарены соседнему ребёнку, у которого день рождения начинался на сутки позже Дадли. А те тридцать шесть презентов, которые были вручены Дадлику в памятный одиннадцатый день рождения, были преподнесены многочисленными клиентами и коллегами Вернона Дурсля, которые предпочитали отдариваться ненужными (хоть и недешевыми, вроде лишнего устаревшего телевизора с магнитофоном) безделками, чем отдавать кровные денежки. Не будет же Вернон дарить своему отнюдь не спортивному сыну гоночный велосипед? Вот гири и боксерскую грушу с перчатками — это он с удовольствием и от всей широты души!