СТОРОЖЕВАЯ ВЫШКА
Не странным ли кажется, что вокруг гибралтарского утеса разгорелся пожар политических страстей? Чем объяснить, что Гибралтар хронически сделался скалой преткновения интересов двух европейских государств?
Разбирательством англо-испанской тяжбы занималась, даже Организация Объединенных Наций, этот вопрос рассматривал специальный Комитет 24-х. И все пока тщетно.
Однако странного в гибралтарской истории ничего нет. Ведь скала для Англии это прежде всего важнейший военно-стратегический центр, своего рода сторожевая вышка на перекрестке мировых морских путей. Небольшой пример. Владелец популярного в Гибралтаре ресторана «Фарола» португалец Давид Фариа любит заключать беспроигрышное пари: партнеру предлагается уловить момент, когда из окон харчевни видно меньше шести кораблей, проходящих через пролив… Фокус состоит в том, что такого момента не бывает ни днем, ни ночью. Беспрерывный караван судов под флагами всего мира круглосуточно дефилирует через гибралтарские ворота. Специальные локаторы, вмонтированные в скалу, чутко улавливают каждый звук, обшаривают своими невидимыми щупальцами каждое проходящее мимо судно.
Но это не все. Гибралтар для Англии — это военно-морская и военно-воздушная база. Сфера ее действия распространяется на Европу, равно как на Африку и Ближний Восток. Возьмем хотя бы маневры НАТО, которые периодически проводятся у берегов Гибралтара. В эти дни в Гибралтаре веет временами давно забытых военных лет. В акватории порта и на рейде выстраиваются боевые корабли под флагами Англии, Канады, Голландии, Норвегии, Португалии. Франция на этой своеобразной ярмарке военного тщеславия, как правило, представлена подводными лодками и авиацией. Город, наводненный солдатами морской пехоты и воздушного десанта, кажется оккупированным.
Правящие круги Испании питают к Гибралтару не менее корыстную любовь, чем соперники из Старого Света. Ведь по ту сторону пролива, напротив гибралтарской скалы, находится захваченный Испанией марокканский город Сеута. Если испанская военщина получит еще и Гибралтар, то пролив окажется в ее руках. Между прочим, о возвращении марокканцам их исконной территории Сеуты Мадрид и слышать не хочет.
Есть и другая подоплека в споре. Предъявляя права на Гибралтар, испанское правительство хлопочет не столько за себя, сколько за американцев. У Пентагона составлен свой план: с помощью Испании выжить англичан, занять их место и сделать скалу наглухо закрытой зоной, своей сторожевой вышкой.
ЛАССО БЛОКАДЫ
Что представляет собой Гибралтар с точки зрения физической географии? Даже на больших картах конфигурацию этой крайней юго-западной точки Европы разобрать довольно трудно — настолько скала микроскопична. А вблизи все это выглядит так: каменная глыба в полкилометра высотой, площадью девять с половиной квадратных километров, соединенная с материком перемычкой перешейка. Перешеек является «ничейной землей», то есть, нейтральной зоной. Здесь проложена хорошая шоссейная дорога. Одним концом дорога упирается в железную решетку ворот британской колонии, другим- в здание испанской таможни.
В 1964 году испанцы объявили Гибралтару экономическую блокаду, изолировав его от своей территории частоколом соответствующих санкций. Если в прежние времена по нейтральной зоне сплошным потоком шли в обоих направлениях вереницы автомашин, то теперь здесь не встретишь и велосипедиста. Проезд любому автотранспорту из Испании в Гибралтар категорически воспрещен; из Гибралтара на материк пропускают лишь кареты «скорой помощи».
Такая репрессивная мера повлекла за собой сильное сокращение иностранного туризма. В период летних отпусков излюбленный маршрут европейских автотуристов пролегал через Испанию в Гибралтар, откуда паром за два часа доставлял путешественников вместе с машинами в Танжер, в Африку. Теперь, когда этот путь из Европы в Африку перекрыт, туристскому промыслу гибралтарцев нанесен серьезный ущерб.
Смыкая кольцо блокады, Испания полностью прекратила торговлю с английской колонией. И пострадали снова гибралтарцы, не имеющие ни своего сельского хозяйства, ни промышленности. Правда, подвоз продуктов налажен из Танжера, однако проблема обеспечения водой пока не разрешена. В Гибралтаре нет ни рек, ни озер. Вода здесь либо привозная, либо собранная из осадков. Один из склонов горы задрапирован, как чешуей, листами оцинкованного железа. Дождевые воды стекают по этому огромному противню в резервуар, спрятанный в недрах горы. Из этого гигантскою кубка и пьет весь город. Но воды все равно не хватает. Газеты на видном месте помещают аншлаги «Экономьте воду!» и дают советы, как это делать. Дожди — явление стихийное, а испанская блокада затянулась всерьез и надолго. Поэтому гибралтарцы заказали британской фирме «Аква Шем» опреснительную установку. Из моря будет добываться миллион литров питьевой воды в день.
Следующей репрессивной акцией Мадрида было частичное запрещение испанским гражданам работать в Гибралтаре. Прежде каждое утро из района Альхесирас на работу в Гибралтар приходили пятнадцать тысяч испанцев. В основном это были докеры, а также рабочие строительных предприятий и судоремонтных мастерских. Запрет на использование испанской рабочей силы распространен на десять тысяч рабочих, а пять тысяч могут пока дважды в день пересекать границу.
Но и на этот раз гибралтарцев выручила близость Танжера, откуда теперь вербуют марокканцев для работы в порту и доках.
ПЛЕБИСЦИТ ПО ЗАЯВКЕ ЛОНДОНА
Независимо от экономических санкций испанцев переговоры о судьбе скалы шли своим чередом. Временами эти собеседования опускались до уровня послов, временами поднимались до шкалы министров. Со стороны казалось, что джентльмены говорят о совершенно разных вещах. Испанцы требовали возврата принадлежавшего им когда-то утеса, англичане, как бы не слыша этого, раскладывали пасьянс своих встречных претензий — снять запреты на торговлю, на передвижение транспорта, на использование рабочей силы…
Не удивительно, что в конце концов обе стороны зашли в тупик: им не о чем стало говорить. Тогда Лондон неожиданно объявил: пусть жители сами решат, быть ли Гибралтару английской колонией или не быть. И на 10 сентября 1967 года назначается плебисцит. Для мировой общественности это мероприятие обставлялось с безупречной корректностью: в присутствии иностранных наблюдателей население путем тайного голосования должно высказать свое мнение о судьбе скалы. Да, англичане были спокойны за итоги опроса, ибо знали их наперед. В чью пользу, как не в пользу Англии, могли высказаться жители Гибралтара, если большинство из них имеет британское гражданство, если вся администрация состоит из людей с английскими паспортами, если, наконец, скала оккупирована королевскими войсками.
Итак, ранним воскресным утром жителей Гибралтара пригласили к урнам и роздали бюллетени с вопросом: «Англия или Испания?» Причем участвовать в опросе имели право лишь те граждане, которые могли документально доказать, что по меньшей мере три поколения их предков проживали в Гибралтаре.
Как и следовало ожидать, плебисцит был разыгран без сучка и задоринки, словно хорошо отрепетированная сцена. 12 237 человек высказались за то, чтобы скала осталась под управлением британского губернатора, и лишь 44 голоса было подано за присоединение к Испании.
В этот день по другую сторону пограничного шлагбаума царила напряженная тишина. Индульгенцию, которую смастерили себе британцы путем беспроигрышного плебисцита, испанское правительство заранее объявило не имеющей никакой силы. Зловещее молчание испанцев не на шутку встревожило правителя Гибралтара генерала Латбури. В Лондон полетели запросы о срочном усилении местного гарнизона. И гарнизон усилили, прислав дополнительно четыреста солдат. На этом развитие событий приостановилось…
ХОББИ ГИБРАЛТАРА