На чем же плавали древние египтяне и финикийцы? Выяснили — на папирусных лодках. Папирус, разновидность камыша, рос тогда в изобилии по берегам Нила, из его сухих стеблей делали не только знаменитые свитки, заменявшие древним людям бумагу, но и суда. Вернее, эти суда плелись, как корзины с широким и плотным дном. Благодаря легкости папируса суда хорошо удерживались, на воде. Побывав в Республике Чад, я видел подобные папирусные лодки на озере, давшем имя стране. Оказывается, чадские рыбаки, как и десятки веков назад, плетут такие лодки и ходят на них под парусом.
Итак, в мае 1969 года первый корабль Хейердала, названный именем древнеегипетского бога солнца — «Ра», был доставлен с берегов Нила в Марокко и спущен на воду. Отплыв из Сафи, судно почти два месяца проплавало в океане, проделав пять тысяч двести километров. Однако берегов Американского континента «Ра» все-таки не достиг — сильные волны нанесли серьезное повреждение судну и, спасая экипаж, его пришлось покинуть в районе Малых Антильских островов, возле острова Барбадос. Прошло около года, и вдруг мировая печать заговорила о новой экспедиции Хейердала, который снова отдал команду: «Свистать всех в Сафи!»
Есть люди, которые привораживают к себе одним видом, излучая обаяние. Герой «Кон-Тики» Тур Хейердал именно таков: высокий, с прямыми седыми волосами, с загорелым обветренным лицом, на котором ярко-голубые, как васильки, восторженные глаза. Хейердалу пятьдесят семь лет, у пего прекрасное здоровье, он отличается завидной физической силой, владеет семью языками, потрясающе трудоспособен. Судите сами: маститый ученый и мореход, писатель и антрополог, исследователь океана и кинооператор (премия «Оскара» за фильм о Кон-Тики).
Толпы журналистов, фото- и кинорепортеров со всего света осаждали отель «Мархаба» в Сафи, где жил Тур Хейердал со своим экипажем, собираясь в предстоящее плавание. Многие задавали себе и ему вопрос: зачем в наш век сверхзвуковых скоростей пытаться пересечь океан от берегов Африки до Америки на папирусной лодке, какой пользовались примерно пять тысяч лет назад? Такой вопрос задал и я Хейердалу, и он терпеливо объяснил мне цели и задачи своей экспедиции.
Во время нашей беседы мы сидели на открытой веранде отеля, откуда отчетливо, до самого горизонта, просматривался лиловый океан. Вольный веселый ветер несся из океанских просторов, бил нам в лицо…
— Бесспорен для всех факт, — говорил Хейердал, — что наша экспедиция «Ра-1» значительно обогатила теорию переселения древних цивилизаций. Да будет вам известно, что научный мир в этой области сейчас разделен на два лагеря: одни считают, что средиземноморские народы, в частности финикийцы, задолго до Колумба могли пересекать Атлантику, могли переносить на Американский континент свою культуру. В подтверждение приводятся те общие черты, которые наблюдаются в жизни, обрядах, обычаях коренных народов Америки и Африки. Вторая и наиболее многочисленная группа исследователей отрицает такую взаимосвязь древних цивилизаций. Главный их аргумент состоит в том, что ни финикийцы, ни другие народы, известные в далеком прошлом как опытные мореходы, не могли на папирусных посудинах пересечь океан. По их мнению, пределы навигации мореплавателей ограничивались бассейном Средиземного моря. Бытует также суждение, что папирус не может выдержать долгого пребывания в воде. Нам даже пророчили, что «Ра» развалится через две недели после выхода в океан. Что касается меня, то в данном научном споре я нейтрален. Я всего лишь практик, ставлю практически научный эксперимент — доплыть до заданной точки. Тем самым я даю теоретикам пищу для их дальнейших исследований, и пусть они уже в свете моего собственного конкретного опыта решают — было ли великое переселение древних цивилизаций или нет. Во всяком случае, лично я не считаю, например, что египтяне и мексиканцы — родные братья. По-моему, они лишь дальние родственники, и, если древние могли доплыть до берегов Америки, они не могли оттуда возвратиться. Ведь папирусное судно несут течения и попутный ветер. Против течения судно плыть не может.
— Нашей первой экспедицией мы сумели доказать, что стебли папируса — прекрасный материал для судна, что на таких лодках можно плавать в просторах океана. Все зависит от конструкции, от того, как построен корабль. На сей раз наше судно построили в Сафи пять индейцев из Боливии. На изготовление «Ра-2» ушло двенадцать тонн сухого папируса. По форме «Ра-2» очень похож на молодой месяц с круто загнутыми вверх носом и кормой. Это придаст судну большую устойчивость в шторм. Принципиально изменилась система строительства: если первое судно было соткано из множества пучков стеблей, то второе из двух монолитно и весьма надежно сплетенных гигантских поплавков. Я считаю, что в первом случае мы допустили ошибки при вязании узлов, установке мачты, в системе креплений. Не были просмолены срезы стеблей папируса, который, набухнув, утяжелил судно. И с точки зрения навигации не все было учтено. Зная, что ветер все время будет справа, мы для равновесия поместили на правый борт больше груза, чем на левый. Однако с подветренной стороны волны чаще и сильнее омывали борт. В результате он больше впитал в себя воды и образовался крен.
Хейердал задумчиво смотрит на фиолетовую гладь расстилающейся перед нами Атлантики. Для меня, как и для многих других, кто видит перед собой спокойные и неопасные волны, океан не страшен. Но этот норвежец, не раз покорявший морскую стихию, хорошо знает обманчивое ее свойство.
— Таким образом, во всех отношениях экспедиция «Ра-2» есть органическое продолжение первой: закрепить достигнутые результаты, еще раз проверить наблюдения, исследования. И главное — мы еще раз продемонстрируем всему миру, что людей разных континентов и убеждений может сплотить, подружить и сблизить мирный труд, общая благородная цель.
После экспедиции «Ра-1» члены экипажа побывали в ОАР, ряде стран Европы, объехали несколько городов СССР. Мореплаватели выступали по советскому телевидению. Все члены команды тепло вспоминали то внимание и замечательный прием, которые им оказали на нашей земле. Разные эти люди из восьми стран, второй раз собравшиеся вместе, чтобы, рискуя жизнью, снова покорить океан ради науки.
Много раз далеко за полночь затягивались наши беседы с членом экипажа Юрием Сенкевичем — советским врачом и журналистом, объездившим немало стран, год работавшим в Антарктиде.
— Ты спрашиваешь, есть ли риск в нашей экспедиции? — задумчиво говорил Юрий. — Конечно есть, ведь в открытом океане, бывает, бушуют волны ростом с десятиэтажный дом… На мне ответственность не только за здоровье экипажа, но и за обеспечение качественными продуктами и за сохранность тысячи литров пресной воды. Я должен также вести психологические наблюдения за поведением человека в сложных условиях столь необычного плавания.
Юрий Сенкевич рассказывал, что на борт взята общая любимица команды озорная обезьянка Сафи. Прихватили с собой ящик с двумя дюжинами кур — эта живность разнообразит стол, так как никто из экипажа не проявил себя удачливым рыбаком.
С египтянином Джорджем Сориалом мы отправились однажды по делам в Касабланку. В дороге Джордж вспомнил, как несколько лет назад по совету врачей он начал серьезно заниматься спортом и вскоре в совершенстве овладел профессией морского аквалангиста, стал шестикратным чемпионом ОАР по дзюдо, а затем и чемпионом Африки. Биохимик по образованию, Сориал испробовал свои способности на многих поприщах, и всегда этот разносторонне талантливый тридцатилетний атлет достигал отличных результатов. Например, он говорит свободно на пяти языках и на трех немецких диалектах.
Рядом с атлетом Сориалом, носящим пятидесятый размер обуви, мексиканец Сантьяго Хеновес кажется низкорослым. «Для меня, антрополога, ни к чему габариты Джорджа», — шутит он. Хеновес — философ, профессор антропологии в университете в Мехико. И кроме того, он писатель, выступающий с произведениями антивоенного характера. Такая тема вполне понятна — ведь Хеновес по происхождению испанец, покинувший родину в период разгула фашистского режима в стране. Журнал «Иностранная литература» публиковал главы одного из его романов.