Вот такие тени — это самые частые гости одиночества. Они дружелюбные. Редко ищут чего-то, кроме компании на ближайшие несколько часов.
Есть и другие, враждебные. Они приходят на грусть, страх и прочий негатив. Но не трогают. Просто нависают, ждут, хотят подловить момент. Им плевать на твоё тело. Важно — заполучить Твоё сознание. Заставить о себе думать.
Советую ли я как-нибудь поступать с ними?
А что посоветуешь? Они ведь Твои собственные. Твоё сознание. Да, пожалуй это лучший совет — просто помни, что Твоё сознание, Твой рассудок — самое ценное, что у Тебя в этой жизни вообще может быть.
Я нервный? Тебе интересно, что там дальше с курткой, и вообще?
А что с курткой? Ну, повесили мы её в шкаф. Ну, разбудила она нас в три утра. Стучалась, как ненормальная. В смысле серьёзно.
Лежим с Белой, хорошо всё. Потом — бум, бум, бум. И снова: бум, бум, бум.
И в довесок — стук такой, как плечиком о дверцу.
Я включил свет, подошёл к шкафу — а там эта фигня на плечиках болтается как не в себя, только-только раскачалась для следующего удара — и мимо, прямо как висела, так и слетела. Сейчас на полу валяется, вроде затихла.
Не сказать, что эта куртка буйная. Замкнутых пространств походу боится, и висеть ей не в кайф. На стул или кресло надевать не стал, не хочу мебель портить. А ей и на паркете вроде нормально лежать. К кровати ползти не пыталась, других признаков жизни тоже не подаёт.
Носить её после такого желания ещё меньше. Желудок до сих пор болит, кстати. И не только желудок. Это было больно. Реально, как кожу содрали. Надеюсь, это сравнение здесь только для красного словца — после всего Ты, конечно, можешь считать меня мазохистом, но всему есть пределы. Ну и моё тело — моё дело, в конце концов. Там тоже соврать не дадут.
Да, я немножко пригрузился работой от Порождённого. Знаешь, ожидал чего угодно, но не Вихрево. Даже приют отбитых, и туда бы с большей радостью сходил.
Чем Вихрево плохо?
Ну, даже не знаю. Вот про тени на стенах рассказал тебе. Про аномальные зоны, наверное, и без меня читала.
А теперь попробуй представить такое место, где Твоё одиночество становится абсолютом. Таким, сильным, масштабным. Чистым. Когда доходишь до точки осознания, что Одиночества не существует. Сложно?
Одиночество — это эмоция. Эмоция — это мысль. Одна мысль рождает другую. Вместе они множат то, что их породило. Плодятся и размножаются, плодятся и размножаются. Заполняют.
Чувствуешь себя одинокой?
Оглянись вокруг в себя и скажи это в голос, чтобы не соврать.
Никто не одинок, пока способен мыслить.
В случае Вихрево — это не пустые слова.
Что стало с прошлым смотрителем — правильно, просто не хочу думать. Отправлять туда кого-то, кроме суицидников тоже бессмысленно — всё и так плохо, а забивать хоть сколь-нибудь перспективных ребят даже той стороне не надо.
Собственно, по той же причине нельзя обдолбышей, кислотников и прочих торчков — их там с первого захода расплющит. Это место и раньше особой добродетелью не блистало, а если там ещё и «немного с жизнью» теперь всё, то пиздец.
Поэтому даже здесь всё не будет, как хотелось бы, как в сказке. Помнишь ведь, встретился недавно с девчонкой в трамвае. Которая со мной увидеться хочет. По всем законам жанра — она и есть мой новый смотритель.
Только вот шлейф у неё из-под юбки такой простирается, что не то, что Вихрево, ей вообще про ту сторону лучше пока не знать. Навскидку, что смог распознать — разводы, характерные для ДОБа, чуть размазано, как будто под колёсами, и это всё на фоне такого едкого, мутного каннабиса. Всё свежее, от силы недельной давности. И никотином пропитано.
Когда к новой работе приступлю? Да поскорей надо бы. Нельзя такие точки без надзора всё ж оставлять: у меня там тусить особо ни времени нет, ни уж тем более желания — это не параллельный мир, а лишь ещё одна грань настоящего, только замкнутая, расширенная в себе и утрированная. Мне такого счастья и без аномалий хватает.
Почему я тебя обманул?
Ну, просто запомни это на тот случай, если считаешь меня героем.
Инквизитор — это не герой. И не спаситель. И не лекарь.
Кто же он?
Хранитель, палач. В первую очередь для себя.
А сейчас постараюсь уснуть. Не вижу Белую, нахожу её тело на ощупь.