Та вопросительно посмотрела на меня.
— Ну, ты никогда не замечала, чтоб бычки или сигареты в такие вот жестянки бросали.
— Не присматривалась, — пожала плечами.
— А сны какие видишь?
Та нахмурилась, мотнула головой.
— Ладно, идём.
Сбавили шаг, преодолели ещё пару пролётов.
— Я думала, ты меня на заброшку ведёшь. А тут — как к себе домой, — она снова недоверчиво поджала губы, наблюдая за тем, как я разбираюсь с ключами от замка квартиры.
Даяна сделала несколько шагов назад. Тьма за спиной выпрямилась, напряглась, — и теперь холодок пробрал уже меня.
Обычно шлейф тьмы просто тянется, не имеет какой-то конкретной формы. В случае с Даяной — её тьма менялась. Сейчас за спиной девушки было что-то похожее на утрированно-длинный, вздёрнутый кверху и заострённый на концах плащ. Когда подолы напоминают не то пики, не то щупальца, и двигаются вполне осознанно. И глаза на полотне сумрака — не просто узоры, а смотрят пристально, иногда моргают, щурятся, наблюдают.
Ну, я тоже не лыком шит — её тьма способна сопротивляться — хорошо, бывает.
Просто мгновение.
Я у двери с ключами.
Девушка — чуть поодаль и в коридоре.
Над моим плечом — скалящийся призрак собаки.
За Даяной — навостривший шипы личный мрак.
Следующий миг — также вдвоём улыбаемся, усмехнулись, извиняемся. Я — что сразу не сообщил, что действительно имею запасные ключи от квартиры. Она — за излишнюю подозрительность.
Люблю таких людей, которые пытаются верить в лучшее до последнего. Именно благодаря им та сторона имеет все права зваться чудом — они и привносят яркие краски в изначально-монотонную тьму.
— Ух ты, свежий воздух какой!
Уже в прихожей я поморщился: мало того, что всё проветрено, так ещё и предыдущий хозяин квартиры не курил. И это очень ощущается. Пахло чем угодно — листвой за окном, старой мебелью, старыми книгами, шампунем с лавандой, мятным привкусом ароматизатора — и ни следа копоти, ни капельки тлена. Так что вместо согласного ответа я просто с непривычки чихнул, и лишь после прикрыл дверь.
— Помни: у меня есть баллончик, и я не побоюсь им воспользоваться, — пригрозила Даяна, садясь на тумбочку для обуви, расшнуровывая кроссовки.
Хочу заметить, что вот эта последняя фраза была сказана без тени улыбки или сарказма. Всё приятное и весёлое, романтичное впечатление от общения в кафе в миг улетучилось, стоило нам оказаться в квартире. И тут дело даже не в месте, куда я привёл девушку. Дело в ней самой.
Это обнадёживало: теперь можно играть на своём поле.
Я говорил, нет? Искренне люблю светлых людей, но в целом стараюсь избегать их — не моё совершенно. Оно как бывает — наша тьма разбавляет друг друга. Так и находятся пары, соразмерно оттенкам, которые, сливаясь вместе, образуют свой общий, единой гармонии цвет.
Скажу больше — я приблизился к вешалке, чтоб сбросить куртку (да-да, ту самую, рискнул накинуть её поверх своей обычной белой рубашки — и отнялась легко, без всякого боя, даже не буйствовала) — и моя новая знакомая весьма однозначно вскинула руку.
— Воу, я, это, ну, — я стушевался для виду, чуть отступил.
Девушка прикрыла глаза, сама прошла вглубь квартиры. Юркнула вправо, огибая стену, которой кончался коридор, скользнула за приоткрытую дверь в кухню.
— Чай есть хотя бы? — спросила уже оттуда, — Сколько здесь вообще комнат? В какую цену снимаешь? Сам или с друзьями? Ты говорил, что это запасные ключи...
... и пошло-поехало — вот он, дух хозяйки. Это я понимаю, это наше все. Ни привет, ни здрасте, сразу, прямо и по делу.
— А поверишь, если правду скажу? — я вышел на мелкую тесную кухоньку (и здесь почти идеальная чистота. Ну как почти — немного паутины под потолком, холодильник отключён, вода перекрыта — а так, будто вчера только съехали), отворил ставни. Упёрся руками в подоконник, закурил, любуясь самой обычной детской площадкой там, снаружи.
— Ну, допустим, — приземлилась на табуретку, закинула ногу за ногу. — Так это, чай где у тебя?
— Верхняя полка... — я смерил Даяну взглядом, — да, сейчас будет.
Потянулся, достал «Хейлис», пара пакетиков. Плеснул воды из полупустой бутылки в чайник, включил нагреваться — и снова к окну, не выпуская сигарету из рук.
— Словом, — потом курил, не смотрел на гостью, — эта квартира совсем моя. Но я не живу тут. Квартирант уехал недавно. Если веришь в чудеса — отдаю за бесплатно.
Я не видел её лица.
А вот я теперь уже довольно сильный, вязкий холод почувствовал. Такой, который к глотке подбирается. Шею сдавливает. От какого дышать сложно.