И с виду ведь всё хорошо: лестничные пролёты, запертые двери квартир, привычный полумрак, разбавленный солнцем от окон на этажах. Длинные коридорные пролёты, звонки на косяках, глазки на местах — найди отличая.
Вот и мы ищем, все семеро. Первые идут мёртвые, я сзади — Прохор снаружи остался, ждёт.
Неспешно иду, не оглядываюсь — без толку: если что будет, так будет сразу, внезапно. Это чувствуется. Сейчас лишних чувств не было.
Ротти насторожился, принюхивается, впереди всех летает, обыскивает.
Единственные звуки — звуки наших шагов.
Успокаиваю себя тем, что кто бы тут ни обитал сейчас, оно по идее не убивает на месте. Во всяком случае того же Виталика месяц подъедало. Других, видимо, тоже. И знатно подъело в итоге, даже тела не оставило.
Нервничаю ли я сейчас?
А вот Ты сама обо мне беспокоишься? Мне немного стрёмно, но вполне терпимо, спасибо Порождённому с его привычкой играть в прятки — не в первый раз уже такое. Да, он хоть и мирный, а всё равно чертовщина. Сейчас — то же самое. Я ведь не убивать эту штуку иду, а так, поздороваться. Назара вон предупредил даже, чтоб квартирантов ей искал. Только пойму сначала, что-почём, какими судьбами, что ей нужно от мира, а там разбираться будем.
Вышли на нужный этаж, — кивнул мертвецам — а сам я сейчас к Даяне, открываю квартиру. Как зайду к ней — потом могут смело ломать остальные двери. Мы изнутри закроемся, переждём.
Прежде, чем войти, смотрю в глазок — прямой коридор, полумрак. Свет в ванной включён, никого нет. Женские куртка и сумка заметны на вешалке.
Закрываю глаза, делаю вдох, выдох. Настраиваюсь на нужную мне волну.
«Ротти, проверяй».
Дальше вижу-ощущаю происходящее через фамильяра.
Снова всё размыто, снова знакомая квартирка. Кухня, зал — пустые. В спальной лежит, двери прикрыла, меня не ждёт.
Ну, добро.
Щёлкнул замок, дверь отворилась, легко скрипнув сталью.
Я пересёк порог, всё также держа в руках пакет из АТБ.
— Ахой, Даяна! — громко зову в пустоту квартиры.
Тишина.
Закрыл за собой дверь на ключ.
Ротти исчез — мёртвым помогать, потом посмотрю, что нашли.
Сам прислушиваюсь, осматриваюсь. Лишних голосов нет, тени на стенах не ползают — уже полбеды решилось.
— Ой, привет.
Девушка вышла из глубины помещения. Завёрнута в плед, заспана, волосы растрёпаны, взгляд расплывчатый. Зевает, потягивается.
— Не думала, что так скоро вернёшься. Курить есть? А это что? — кивнула в сторону пакета.
— Еда тебе. Я ключи вчера забыл оставить.
— Пустое, — она махнула рукой, подошла ближе. Открыла дверь в ванную, заперлась там.
— Пять сек, в себя приду. Ты проходи, что ли. В зал давай, там уютнее. Курить там же можем.
Я прошёл в помещение, включил свет, упал на диван. Рядом же бросил кулёк с провизией, откинулся на спинку софы.
— Как спалось?
— Я не слышу! Потом, терпение! — громкий голос со стороны клозета.
Пожимаю плечами, достаю сигареты. Уютная эта квартирка, что ни говори. Даже блюдце-пепельница на столе стоит. И диван длинный. И окна с закрытыми жалюзи. И две комнаты. Сам бы здесь жил, наверное. Не знай деталей. А даже и знал бы — проблему б не сразу увидел. Спокойно тут. Та сторона любит спокойных, вот и не гневит, не пугает почём зря.
Оу. Прости, отвлекусь. Тут Ротти картинку прислал: наш «кампф-групп» двери в 40-ю вынес. Аккуратно, как умеют — я отсюда даже не ничего не услышал. Внутри всё вполне обычно, привычная планировка типичных квартир: сени, выходы в зал, на кухню. Клозет сразу направо, там же ванная. В зале старый телевизор.
Никита-дохляк подошёл к нему, включил. Там белый шум.
Мертвяк заулыбался, загигикал, подтащил стул к экрану, сел.
Остальные четверо пытались оттащить — начал отбиваться.
Зомби — не люди, дважды не спрашивают: не хочешь, не надо. Оставили его там сидеть, даже дверь подтащили, кой-как обратно приставили, с понтом с пивом покатит, типа закрыли. А он там остался.
— Ты опять залипаешь.
Уже одетая во вчерашнее, с раскиданными мокрыми патлами Даяна вышла из душа, опустилась за стол напротив, по-хозяйски подтащила пачку сигарет, зажигалку. Закурила.