Подошёл ближе — она курила.
Обнял за плечи — она позволила.
Погладил её — прижалась.
Легко поцеловал в лоб — дрожит и не отпускает.
С силой отстранил её от себя, отступил.
— Есть ещё дела. Я вернусь через пару дней. Ключи тебе оставили.
«Только ты ими всё равно не воспользуешься»
Девушка сглотнула, понимающе кивнула.
Я оставил её в зале. Она так и сидела напротив затянутого тканью зеркала. Продолжала курить.
На улице мы с Прохором недосчитались троих — остались те самые, которых я не знал.
Ротти мне передал, что с остальными случилось.
Лёха отпал на втором этаже, завис у старого радио, там «Аттестат» крутили. Он узнал, прижал к груди приёмник, как родной, сел на подоконник, баюкать начал, улюлюкал в такт песне. А Хмырь — ну, с него спросу мало, хотя это забавно было. Нашёл томик Куна по мифологии Греции, сел в кресло в дальнем углу коридора и ушёл читать.
По крайней мере, теперь я знаю, как новое нечто цепляло жильцов: находило что-то, что может быть им по душе, оставляло на видном месте. И человек больше не хотел расставаться с обретённым ништяком.
Ну, мёртвые — не люди, сгниют заживо и быстрее. А гоп-компания торчков-призраков из 70хх — это что-то новое. Даяна, судя по её состоянию, продержится недели две, не больше, если запустить — шутка ли, работать на два объекта одновременно, один из которых ещё и общительный и предметы умеет таскать.
Пищи для размышления много, толковых ответов, как обычно, никаких.
Прохор, тем временем, выставил мне счёт за потерю кадров. Деловой мужик, понимаю его. Разрешил отдать со следующей получки, и на том спасибо.
По домам отъехали в одном такси — сначала ко мне, дальше сам двинет.
И, как водится, всю дорогу просидели в молчании. Обнялись на прощание крепко. Как родственники. Надеюсь, в моём взгляде старик получил столько же тепла и благодарности, сколько было в его глазах.
Только кладбищенский сторож способен на искреннее сочувствие.
===== 14 =====
И снова я повторяюсь.
Надеюсь, Ты это действительно помнишь и сейчас закрепишь: если в мире есть что-то, значит это кому-то нужно.
Нет лишнего и неправильного, есть ненайденное или доставшееся не тем. По дороге к дому я пытался понять, что за фигня творится с той хрущовкой с Вихрево, помимо уже известного окна. Судя по тому, что узнал — это что-бы-там-ни-было изучает предпочтения жильцов в плане отдыха и даёт им время для проведения такого досуга, который им наиболее мил. Да, за своим любимым занятием они могут случайно прозевать жизнь. Зато они будут счастливы, смогут полностью насладиться собой. Тоже по-своему одиночество, только без всяких трипов хер знает куда, а прямо так, и не отходя от кассы.
Залипать в радио, смотреть любимый фильм, листать страницы старой книги или вечно смотреть, искать всё новые детали в прекрасной картине, привезенной домой из музея — много, много чудес можно найти просто так, не покидая пределов комнаты. Я не знаю, как имя этому чуду. Быть может, оно столь молодое, что нужно будет его наречь.
Как бы Ты назвала такое место?
Дом пустеющих комнат уже занят, да и не про это оно. Сумрак блаженства звучит напыщенно, с толикой лишней похоти. Можно поиграться с расслаблением, вспомнив, что расслабленный по Библии означает «покойник». Имя стоит придумать уже к следующему визиту туда.
Снова звонил Назару, попросил поправить новое объявление — на Затейную 35 нужны молодые и одинокие, или старики с пенсией — любые, кому незачем цепляться за жизнь.
Мой риэлтор уже привык к тому, что я выбираю довольно странную аудиторию — и каждый раз удивляется, что именно она — взятая ниша — оказывается наиболее востребованной в итоге.
А тем временем я опять с Белой. Она нашла выпуск журнала Weird Tales, датированный мартом 1927го. Там была переопубликована повесть Лавкрафта «Белый Корабль». Наш с Наташей любимый рассказ. Я ей подарил этот номер на годовщину отношений, вместе с кольцом и предложением руки и сердца. На странице с самой историей в качестве закладки даже наша фотография осталась.
Грустно. Я думал, что выбросил.
— Будем честными, дорогой, ты просто забыл. Я листы для черновиков в шкафу искала, он валялся под кипой бумаг.
— Может и забыл, — пожимаю плечами, опускаюсь в кресло.
Белая Вдова неодобрительно качает головой, вздыхает.
— Её ты хотя бы зовёшь по имени. Меня — по должности только.