В этом городе есть маяк. Знаете, такой — вроде обычный: высокий, белый, на склоне. Но этот маяк официально заброшен, а я как-то нашла в своей сумочке от него ключи. С тех пор возвращаюсь сюда ночевать. Не то, чтобы я любила уединение или мне нравилось смотреть на море, или я умею как-то обращаться с местной техникой — фонарь просто включается каждую ночь сам собой, создавая иллюзию для кораблей, будто у маяка есть настоящая смотрительница.
В любом случае, за всё время пребывания в городе, мне никто ничего не сказал по этому поводу, хотя я и не скрываю своего места жительства. Так и говорю: «Да, на том маяке. Знаете, такой, высокий, белый, на склоне» — и мне верят, улыбаются и понимающе кивают.
Да и не то, чтобы со мной часто говорят. Вообще люди здесь на удивление… Тихие, что ли. Спокойные.
Сама устроилась в кофейне «Одноглазый Марк», это на углу между Парком Реки Роз и центром у вокзальной площади. Да, и у парка и у кафе такие инородные названия, совсем не характерны для здешних мест. Я, вроде, слышала, что Околица основана каким-то европейским меценатом, который очень любил Одессу — и хотел себе имение рядом с ней. И вот всё началось с леса, который сделали парком. Вокзал поставили. Да, вокзал здесь тоже есть, но не помню, чтоб хоть раз сюда приходил поезд. Потом кафе, вот, то самое, в честь моряка, на чьём корабле доставляли много важного груза, налаживали здесь всё.
Вы читаете это, вам кажется данный текст бессвязным… Да, наверное, так и есть.
Знаете, тут просто нашлась машинка печатная. Большая такая, с колодкой, педалями-кнопками, и кипа чуть пожелтевших листов. У меня выходной сейчас, светло совсем. Ну я и села писать, почему нет-то. Для кого? Да не знаю.
Я не знаю, можно ли покинуть Околицу. Не то, чтобы мне хотелось уезжать из этого места: и работу нашла, и дом, и нет тех, кто меня бы тревожил. Да и люди в целом нормальные. Понимающие, я бы сказала.
Одиноко ли? Да, иногда накатывает. Ну, как. Знаете, когда вот в парке гуляю — ну, не по кустарному лабиринту, а в более приятной части, с парапетом, статуей основателя и видом на роскошный фонтан — вот в такие моменты грусть иногда берёт. Такая вот, из разряда «было бы хорошо погулять здесь с кем-то вдвоём». Ну, там, покурить, в кафешке засесть, переспать… Скучаю по такому всему.
Почему бы не замутить с кем-то из здешних? Ну, сами судите: я, вот, здесь, а они — где-то там. Ну, не там, где я. Вроде и коллеги, и даже какие-то знакомые есть — а нет родства с ними. Типа, я не уверена, что понимаю, как живут и чем думают местные. Как бы, в пригородах всегда всё понятно: одна большая семья, где все соседи — это твои многоколенные родственники, а кто не сосед — тот кум-сват-брат твоей соседки, ну и так далее. Вот тут… Тут вроде бы что-то похожее. Я же приезжая. Я не живу, я просто остановилась здесь.
Конечно, кроме меня здесь есть ещё как минимум одна интересная личность — но… Нам с ней не по пути. Во-первых — она агрессивная. Не в постели — до этого не дошло, а в целом — ну, не такая, совсем не по мне. Мы ночевали вдвоём, в местном Отеле — но… Тогда мы просто пытались уснуть. А потом разошлись как-то. Нет, я не то, чтобы ханжа или что-то, просто — ну, быть с кем-то от безысходности, или потому что вы подруга подругу однажды спасли — это не про комфорт, это взаимное разложение. Ни мне, ни ей такого просто не надо.
Я знаю о ней, она — обо мне. Мы просто помним, что находимся в этом месте — и, в целом, того достаточно.
А ещё здесь правда спокойно. Есть тут такая тема: ночью все спят. И мне тоже советуют, когда говорю, что порой до утра сижу, на море смотрю, книги читаю. Тут же электричество есть, всё как надо. И библиотека порядком — не в самом маяке, конечно же, в пристройке-домике рядом с ним. Так-то, у меня два дома: и маяк, и тот домик-пристройка. Говорили, тут бывший смотритель жил. Нормальный такой дед, от него ещё костыли, удочка и широкополая шляпа остались. Фотографий, портретов — нет, ничего такого. Только вещи вот эти — и много книг. На английском все, кстати, и ещё на каких-то, совсем непонятных мне языках.
К слову, сейчас тоже ночь. Тёплая, но не жаркая. И светло очень, так вроде «белая ночь» называется. Как раз можно прямо в кабинке сидеть. На маяке-то свет и остался: остальную Околицу обесточили. Всегда обесточивают по ночам, после девяти где-то, чтоб лучше спалось. Сегодня даже раньше немного.
Клоуна на столбе у завода «Шевченко» повесили. Говорили, был не очень смешным. Не знаю: когда увидела это тело — представляете, да, мейкап белый, губы в яркой помаде, нос этот круглый розовый, парик набекрень, рубашечка клетчатая, штаны драные, без башмаков — очень забавно на столбе трепыхался. Мне — смешно было. Да и другие смеялись. Говорили: «Вот теперь он смешной!».