Зачем я веду эти записи?
Ну, кроме того, что машинку печатную откопала, мне радио подсказало. Жёлтое, старенькое, на вид ещё даже советское. Пластиковое такое, большое, как два кирпича. Динамик, ручка громкости, ручка регулятора волн. Так вот, это радио у нас в кафешке стоит. Вот оно мне на перерыве, пока я курила, так и сказало: «Сядь и пиши. Будет весело».
Весело ли мне? Я не знаю.
Много мыслей. Много всякого странного. Наверное, я буду нотировать, что происходит со мной. А данная запись — это как… ну, пролог. наверное, как в книгах, там, дневниках. Просто вводная, чтоб те, кто прочтёт, могли чуть-чуть лучше понять, в каких условиях и при каких обстоятельствах я сейчас формирую себя.
Прошлого своего я не вспомню. Ну, кроме того, которое связано с этим городом — а его немного совсем. Собственно, такие записи помогут мне лучше вести счёт даже не предыдущих, а именно — следующих, дальнейших дней. Всё я люблю в Околице, только время здесь не поймать. Любые попытки хоть что-то вспомнить — это как идти в сумеречном лесу. Ветви-лапы как будто хватают меня и одёргивают. Не позволяют продраться, и воспоминания даются болью.
Очень хочу познакомиться с кем-нибудь. Вроде бы сюда приезжают люди — не на поездах и не морем, просто, как-то въезжают. У нас даже гостиница есть, там натурально каждый день жильцы новые — и никого пока что не встретила. Как будто бы приезжают, всё очень быстро осмотрят — и тут же куда-то опять по своим делам.
Отсюда ведь сложно уехать. Но им это удаётся.
Не знаю.
Очень хочу внимания. Но не так, не то, по-другому. Местные — от них меня дрожь берёт, понимаете? Нет, нет, нет и нет. Ни за что. Ни с кем из них.
Клоун очень смеялся, когда подали ток на провод. И весело трепыхался, махал мне рукой. Рука такая, в ободранной рукавичке с дыркой у указательного пальца. Кожа у него была светлая. Наверное, очень мягкая.
Наверное, я пойду.
Может, чуть-чуть покурю у причала. На улицах по ночам никого, да и море сейчас пустое. Ещё чуть-чуть посижу — и спать. Завтра ранняя смена, до полудня думаю сдать.
Хочу поэтично закончить свою первую запись.
Меня зовут Лиза, и я не живу здесь.
Глава Ноль
Кристина
Заперев дверь собственной квартиры, девушка сползла по стенке и схватилась за голову.
Нет. Вот теперь не просто хотелось: необходимо курить. Курить и в экстренном порядке решать, что делать дальше.
Телефон — да, конечно же, здесь оставит. Выбросит в мусорный бак, или вот тут на постели «забудет» — ай, не важно, мобила с ней не поедет. Добудет новенький, желательно — планшет, да, планшет, с клавиатурой: для связи и для работы. И симку новую, обязательно. Можно, блин, обычный стартовый пакет на улице, не в центрах: светить паспорт — ни в коем разе.
Ещё подумать над именами. Настоящее после сегодня ей стало чужим. Желательно взять не одно, сразу несколько, на разные случаи жизни.
Дрожащими руками извлекла любимые «Винстон» и простенькую красную зажигалку.
«Щёлк», «щёлк» — а огня всё нет. С пятого раза слабенький-слабенький язычок — но и того хватило, чтоб ухватить край бумаги. Затяжка — и табак потянулся алым, а в горло ударил приятный холод ментола и дешёвых смол.
Никотин действовал отрезвляюще, возвращал мысли на свои места. И — в том числе — напомнил о событиях минувшего вечера, о которых и забыть-то теперь нельзя — и вспоминать противно и тошно.
«Нет, — сказала она себе, — я всё сделала правильно. А теперь думай, женщина, — после следующей тяги».
Очевидно, Харьков придётся покинуть — и делать это не завтра, не через пять дней — а чем быстрее, тем лучше. Куда она хочет сбежать? Ай, не важно: пока сойдёт любой пригород, за ним — ещё один, и ещё. А оттуда — куда-то к югу, в ту же Одессу: там людей много, и лето сейчас, курорт. Сложнее всего найтись.
Из вещей — вот, рюкзак любимый, хороший, чёрненький. В него и одёжка, и клавиатура, и планшет должны влезть.
«А, точно — стряхнула пепел, — наличка».
Деньги необходимо снять, и сделать это, пока сама ещё в Харькове: засветись её карточка в любом другом месте, вся затея с побегом — ну, бесполезна: сразу вычислят.
Побег только в фильмах даётся легко, в жизни — всегда продумать миллион тонкостей, и нигде не слажать.