— Вы меня слушаете? — требовательным голосом вдруг произнес Стритер.
— Да.
— Она не смогла доказать их близкие отношения. Она даже не смогла доказать то, что они знали друг друга.
— Я вас слушаю.
— Она предъявила полиции серию фотографий, где в основном была снята машина Джеймса, стоящая перед домом в Кенсингтоне, где перед отъездом в Америку жила Марианна Филберт. Затем на трех снимках была зафиксирована целующаяся парочка, но кадры были нерезкими, так что опознать Джеймса или Филберт по ним невозможно. И была еще одна фотография, на которой мужчина, снятый со спины в пальто, похожем на то, которое носил брат, входит в подъезд дома. Как я уже говорил, это не доказательства.
— А кто сделал эти фотографии?
— Частный детектив, нанятый Амандой.
«Не тот ли самый, к которому она обратилась по поводу установления личности Билли Блейка?» — промелькнуло в голове Майкла.
— На снимках стояли числа?
— Да.
— Какие же?
— С января по август 1989 года.
— Вы сказали, что на большинстве фотографий был запечатлен автомобиль Джеймса. А он сам в это время был за рулем?
— Да, там кто-то сидел, но качество фотографий снова оказалось неудачным, поэтому трудно сказать, был ли это Джеймс или кто-то другой.
— А может быть, там находился Найджел де Врие? — не без иронии в голосе пробормотал Дикон, но Джон даже не заметил этого. Майклу пришло в голову, что этот человек еще больше одержим желанием доказать невиновность своего брата, чем Аманда Стритер — установлением подлинной личности Билли Блейка. Может быть, последствия предательства всегда порождают паранойю?
— Да, мы действительно думаем, что там был де Врие, — согласился Стритер.
— Значит, они умышленно подставляли вашего брата?
— Разумеется.
— Ну, тут действительно кроется самый настоящий заговор, мой друг. — На этот раз Дикон добавил в свою интонацию изрядную долю сарказма. — Вы пытаетесь убедить меня в том, что эти люди начали разрабатывать свой план убийства невиновного человека за год вперед, не думая о том, что может произойти за это столь длительное время. И как вы сами оцениваете свой сценарий? — Дикон увлекся и даже не заметил, как пепел с сигареты упал на лацкан его пиджака. — Получается, будто жена вашего брата — настоящее чудовище, мистер Стритер. Мне кажется, иначе никак нельзя назвать женщину, которая живет под одной крышей с мужчиной, планируя в течение года его убийство. Итак, о ком же сейчас идет речь? О Медузе Горгоне?
На другом конце провода воцарилось молчание.
— И какой идиот поверит во все это, учитывая, что Джеймс был вполне свободным человеком и действовал по своему усмотрению. Ведь он мог в любой момент и бросить жену, и уволиться с работы. И что тогда стало бы с вашим тайным заговором? — Майкл замолчал, как бы приглашая Джона продолжить беседу, но, так и не дождавшись реакции, заговорил снова. — Вполне логичным становится то объяснение, которое было принято полицией. У Джеймса действительно был роман с Марианной Филберт, а Аманда решила положить этому конец, и наняла детектива, который сделал несколько компрометирующих фотографий. Затем она оказала на мужа давление, и Марианна была вынуждена исчезнуть из поля зрения, улетев в Америку.
— Но откуда она могла узнать, куда именно скрылась Марианна?
— Аманда — вовсе не глупая женщина. Чтобы спасти свой брак, ей надо было быть уверенной в том, что Марианна жива и здорова. А таким доказательством могло служить нечто неголословное, например, адрес и официальный контракт компании, где работала девушка.
— Вы уже разговаривали с ней?
— С кем?
— С Амандой.
— Нет. — Без запинки солгал Дикон. — Вы, мистер Стритер, первый, с кем я беседую по данному вопросу. Я случайно наткнулся на ваши выпуски, и они настолько заинтересовали меня, что я решился позвонить по указанному в них телефону. Скажите мне вот что, — продолжал он с легкостью, присущей тем, кому по долгу службы приходится частенько говорить неправду, — почему вы стали искать связь между Амандой и де Врие? Что подтолкнуло вас к этому?
— Она познакомилась с Джеймсом через де Врие на какой-то официальной церемонии. Правда, Найджел был тогда женат, но ни для кого не было секретом и то, что он собирался разводиться именно из-за Аманды. Когда его жена уезжала, они, особенно не скрываясь, появлялись в обществе вместе. Нам показалось это вполне логичным, особенно когда выяснилось, что они оба замешаны в том деле. Вот тогда мы и решили добыть доказательства, свидетельствующие о продолжении их романа.
— Только все дело вот в чем: ваши доказательства такие же некорректные, как и вся ваша логика. — Майк положил перед собой фотокопии, которые он нашел в приложениях к листовкам. — Вот вы достали гостиничный счет, подписанный де Врие и датированный 1986 годом, а также какое-то невнятное описание женщины, которая могла бы быть Амандой Стритер. А что касается случая, происшедшего в 1989 году, то тут вообще — сплошной туман. — Он сдвинул в сторону первую копию и провел ручкой по второму листку. — Некий официант заявляет, что он отнес бутылку шампанского в номер 306 мужчине и женщине, и это были те же самые люди. Но только чека с подписью, подкрепляющей эти показания, на этот раз тут не имеется. Вы даже не сможете доказать, что тем господином был именно де Врие, не говоря уже про женщину.
— Во второй раз он расплатился наличными.
— И под какой фамилией он регистрировался в гостинице?
— Мистер Смит.
Дикон потушил окурок:
— И вы еще удивляетесь, почему никто не хочет публиковать статьи? Ни одно из ваших предположений нельзя доказать.
— У нас, к сожалению, весьма ограниченные связи и фонды. Нам необходимо сотрудничество с журналистом центральной газеты, который мог бы поднять настоящую шумиху вокруг этого расследования. Нам неоднократно намекали, что в гостиничных файлах кое-что имеется, но доступ к ним можно получить, только уплатив определенную сумму…
— Да, это будет дорогое удовольствие с нулевым результатом.
— Я готов бороться за честь своего брата, чего бы мне это ни стоило, равно как и против его жены.
— Вы просто обманываете сами себя, — резко бросил Дикон. — По-моему, вне сомнений остается лишь его бесчестие. Он изменял своей жене, и она нашла способ доказать это. А сей факт разозлил вас настолько, что вы перестали логично рассуждать. Начать ваше расследование следовало бы совсем с другого. Ну, например, необходимо было признать, что Джеймс сыграл определенную роль в разрушении своей репутации.
— Я так и знал, что наш разговор окажется пустой тратой времени, — сердито буркнул Джон.
— Вы продолжаете стрелять по неверным целям, мистер Стритер. Вот где идет чистая потеря времени.
В этот момент Джон Стритер повесил трубку.
Дикон попытался навести справки о Билли Блейке в полицейском участке Айл-оф-Догз, но это не дало практически никаких результатов. И даже несмотря на то, что Майкл высказал предположение, будто Билли был убийцей. В ответ ему сообщили о проверке такой возможности еще при первом его аресте.
— Я просматривал его файл для патологоанатома, — пояснил полицейский, который наблюдал вывоз тела Билли в морг. — Впервые он был арестован в 1991 году за серию краж продовольственных товаров из различных супермаркетов. Он уже тогда голодал, и ходили споры о том, стоит ли предъявлять ему обвинение или установить над ним опекунство. В итоге было решено отправить дело на доследование к психиатру, поскольку Билли сам сжег себе пальцы. Какой-то умник предположил, что Блейк сделал это специально, чтобы скрыть отпечатки пальцев, и будто бы он когда-то совершил убийство. И вот тогда поползли слухи о том, уж не опасен ли Билли для общества.
— И что же?
Полицейский пожал плечами:
— Он был освидетельствован в Брикстоне, но никаких серьезных отклонений врачи у него не обнаружили. Психиатр тогда сказал, что Билли опасен только для себя самого.
— А как объяснялось то, что он сжег себе кончики пальцев?
— Если я не ошибаюсь, это называется «аномальный интерес к умерщвлению плоти». Билли оказался кем-то вроде классического кающегося грешника.
— Что это означает?
И снова равнодушное пожатие плечами: