— Вы не голодны?
— Что? — удивилась неожиданному вопросу Кицунэ.
— Вот и я тоже хотел спросить о чем-либо подобном, — что-то острое, к ужасу девчонки, ткнулось ей в спину. Пока она разговаривала с торговцем, кто-то, наглый и бесцеремонный, подобрался к ней со спины. Шиноби? Самурай? Или… — Отвечайте, прекрасная леди, предо мною, великим и грозным тенгу, как смели вы столь жестоко похитить сердце моего друга, а затем и мое собственное?!
Удар в лицо ребром ладони швырнул на снег болтливого врага. Кицунэ изготовилась удирать, но в изумлении застыла, увидев на сбитом с ног «злодее» актерскую красную маску с длинным носом и отлетевшую в сторону книгу, углом которой тот за пять секунд до удара необдуманно ткнул в спину боевой биоформе.
— О умоляю, воительница из легенд, пощадите хилого и глупого тенгу! — заголосил актер, усаживаясь на снегу и стаскивая с лица маску. — Ох-хо! Я, конечно, виноват, но зачем так сильно бить-то? Больно же!
— А… а… а чего ты меня пугаешь?! Я подумала, что ты с ножом на меня напал!
— Ох, ну и девушки пошли. Нападать на них с ножами все опаснее и опаснее! — актер засмеялся.
— Ринджи, тебя когда-нибудь убьют за твои шутки, — вмешался Лианг. — Акина-сан, прошу вас простить это ходячее недоразумение. Мой сосед, Ринджи, увидел как мы с вами мирно беседуем, и решил что мы хорошо знакомы, а значит, можно не стесняться и учинять неведомо что!
— Но это же очень опасно вот так шутить с незнакомыми людьми! — вне себя от возмущения, заявила Кицунэ. Смотрела она на сидящего в снегу парня сверху вниз, со смесью гнева и недовольства. — Вокруг столько генетически измененных! А если бы я молнией ударила? Или «Разящим серпом»?
— Вы можете метать «Разящие серпы»?
— Нет, но не обо мне же речь! Вы, Ринджи-сан, в следующий раз, лучше подумайте о собственной безопасности, чем, получив по заслугам, ныть из-за боли и ран! — Кицунэ полностью отошла от шока и принялась самозабвенно врать, все еще надеясь перестать быть подозрительной для своих новых знакомых и убедить их, что звать самураев не нужно. — Я, между прочим, дочь благородного самурая и могу вас серьезно покалечить, если не рассчитаю своих сил!
— А я тоже из семьи самураев, меня так просто не убьешь! — Ринджи поднялся, двумя ударами рук отряхнул штаны от снега, а затем подобрал валяющиеся у его ног книгу и маску, после чего устремил на Кицунэ взгляд еще более заинтересованный, чем прежде. — Согласен, глупая была шутка с моей стороны, но теперь, надеюсь, все в прошлом и вы, прекрасная благородная леди, позвольте ли мне загладить свою вину? Приглашаю вас в лучший из ресторанов этого города, в котором вы сможете совершенно бесплатно заказать любое блюдо, какое только сумеете отыскать в меню!
— Спасибо за предложение, но я откажусь. С какой стати мне идти в ресторан с незнакомым человеком, да еще таким, кто мне совершенно не нравится? С грубым, наглым и совершенно невоспитанным!
— Я… а… — актер смутился и растерялся, начиная густо краснеть. Девочка-то была не из стеснительных! Ну что за воспитание? Два слова — боевая биоформа!
— Лучше одна схожу! Я, между прочим, совершенно самостоятельная, храбрая и сильная! Банду из десяти горных разбойников разогнать — это тебе не в маске странной на девушку со спины наброситься! Никого не боюсь и сама о себе позабочусь!
— А сколько вам лет, Акина-сан? — Ринджи косился на болтливую хвастунью с подозрением.
— Двадцать пять! — Кицунэ гордо вздернула нос, уже надежно забыв о том, что врала десять минут назад.
«В следующий раз будет двадцать три, так глядишь, и до настоящего возраста доберемся. Лет двенадцать… по крайней мере психологически», — подумал Лианг, но вслух произнес иное:
— Стало быть, у меня тоже нет шансов пригласить столь самостоятельную и прекрасную юную леди разделить со мной обед?
Но, к его удивлению, странная незнакомка обернулась и ответила улыбкой на его улыбку. Взгляды художника и принцессы из неведомой сказки встретились.
— Как бы ни была я самостоятельна, мне понадобится время, чтобы найти хороший ресторан. Я была бы вам благодарна, торговец-сан, если бы вы поделились со мной своим знанием. Вы сопроводите меня?
Она серьезно?
Лианг не верил своим ушам. Даже самые наивные принцессы из погибших кланов не бывают столь доверчивы. Наоборот, им в доверие втереться тем сложнее, чем дольше они на улице.
Девушка тем не менее ждала.
— Подождите минуту, я сейчас закрою лавку, — сказал художник и начал краткие сборы.