Корзинка, сумки и узлы, почти все имущество двух путешественниц, были брошены в снег. Закутав сестренку в одеяльце и подхватив ее на руки, оборотница сорвалась с места так, словно на нее вдруг из-за деревьев разом выскочили все Алые Тени, вместе со своим жутким предводителем. Сквозь свист рассекаемого ветра и дикое мелькание деревьев Кицунэ мчалась по заснеженному тракту, и снег под ее ногами буквально взрывался от сокрушительных импульсов Ци, которыми несчастная глупыха швыряла себя вперед.
Нужно найти врача! Врача и лекарства! Вокруг — не пустыня, рядом должны быть поселения, а где поселения, там храмы и центры медицинской помощи!
Прошло около получаса, и несколько сидящих у костра людей испуганно шарахнулись прочь от растрепанного мальчишки, выскочившего из черной стены леса прямо на них. Горстка бродяг, они не схватились за свое примитивное оружие, но на полные паники восклицания чужака о враче и лекарствах только руками замахали и посоветовали искать в городе, лежащем в десятке километров дальше по дороге. Действительно, откуда лекарства у нищих?
Кицунэ сбивчиво поблагодарила бродяг и помчалась дальше. Город совсем близко! В карманах пальто припрятано немало денег, она отдаст их все, не задумываясь ни на мгновение, и Рими будет спасена!
Город оказался небольшим, с невысокой каменной стеной, которая даже не охранялась. Кицунэ толкнула малую дверь главных ворот и вошла. Ни в караулке, ни на сторожевой вышке не было никого. Город мертв?
Нет.
Дома явно были жилыми, и на отчаянный стук в дверь ближайшего к воротам отозвались почти сразу. Сжимая в руках тяжелый, грубо выкованный нож, угрюмый мужчина осторожно приоткрыл дверь и глянул на нарушителя спокойствия.
— Кто такой? Что надо? — сквозь зубы процедил хозяин дома.
— Больница… — тяжело дыша, едва находя силы, чтобы стоять на ногах, прохрипела Кицунэ. — Моя сестренка умирает… пожалуйста… нам надо в больницу.
— Ну так иди! Что ко мне ломишься? — злобно скривив губы, мужчина хотел захлопнуть дверь, но оборотница подставила ногу и помешала ему.
— Дурак! — вскричала она, разъяренная чужим равнодушием. — Думаешь, я местный? Где здесь больница?! В какую сторону бежать, как выглядит здание? Говори, живо, или… или так шарахну по двери, что вместе с нею и ножом в стену влипнешь!
Вид при этом у Кицунэ был такой, что немало перетрусивший горожанин поспешил дать указания и еще с полминуты стоял у приоткрытой двери, глядя вслед убежавшему мальчишке, желая убедиться, что угроза миновала. Беспокоился он напрасно. Маленькой лисе было совершенно не до него.
— Кицунэ-нэсан… — прошептала Рими и слабо захныкала. — Кицунэ-нэсан…
Она по-прежнему была без сознания, девочка бредила от жара и боли.
— Потерпи, Рими, — Кицунэ целовала щеки сестренки, стараясь успокоить ее, и озиралась по сторонам, отчаянно выискивая взглядом белый двухэтажный дом, обнесенный синим дощатым забором.
Вот он!
Не снижая скорости, Кицунэ перескочила через ворота во двор и, подбежав к двери здания, принялась молотить в металлическую обивку кулаком. Она даже не подумала обратить внимания на тот факт, что от ворот к дверям больницы через заснеженный двор вела узкая тропка, свидетельствующая о том, что больницу за прошедшие с последних снегопадов дни посещало совсем немного людей.
— Откройте! Прошу вас! Откройте же!
На втором этаже горел свет, и в призрачном сиянии электрической лампы явно видно было движение, которое Кицунэ спровоцировала поднятым шумом. Люди спешат сюда! Скорее, скорее же!
Но ждать пришлось еще минуты четыре, и Кицунэ не единожды снова принималась молотить кулаком в наглухо запертую дверь, надеясь расшевелить до ужаса нерасторопных врачей.
Заскрежетал засов, лязгнул замок, и тяжелая дверь со скрипом приоткрылась.
— Кто тут ломится?! — зло сверкая глазами, на улицу выглянула полупьяная толстая тетка в засаленном медицинском халате. — На кого собаку спустить, а?
У Кицунэ все внутри опало при виде дежурной врачихи. Засален был не только изношенный халат, но и руки, и клочковатые волосы, и даже лицо этой тяжеловесной, неповоротливой женщины. Помощь, сочувствие? Заплывшие жиром глаза смотрели на нарушителей спокойствия с отвращением и злобой, с желанием, чтобы двое детей, отвлекающих от собственных занятий врачихи, сейчас же, в это мгновение, провалились под землю.
— Пожалуйста, тетя, помогите нам! — взмолилась Кицунэ. — Моя сестренка… умирает!
— А что с ней? — тетка слегка отстранилась. — Тиф?