* * *
В тот день Лианг задержался с началом торгов. Может, потому, что за ночь навалило целые горы снега и очень не хотелось выходить на улицу, чтобы барахтаться в нем всю дорогу до лавки? А может, просто потому, что безмерно надоело жить в одном и том же дне из года в год. Работать без души, продавать красочную бурду, которую все меньше находилось желающих покупать. Видимо, настроения художника передавались клиентам.
Без особого энтузиазма проглотив миску вареной лапши, он прихватил коробку с пятью рисунками, которые закончил прошлым вечером, и побрел к своей лавке.
Торговля, зимой, да еще в полдень, всегда шла вяло. Оставались надежды только на вечер. Возвращаясь от гейш и юдзе, самураи и городские стражи, отчаянно пытающиеся выдать себя за тех самых, просвещенных и благородных, воинов древней империи, будут проходить мимо лавки, и кто-нибудь обязательно купит пару картинок, чтобы было что пообсуждать с друзьями на следующем совместном чае-винопитии. Плохо только то, что многие из новых самураев были малограмотны и даже близко не знали легенд и притч, иллюстрациями к которым торговал художник.
Лианг, здороваясь и раскланиваясь с соседями, добрел до лавки и открыл ее, начиная развешивать картинки. Очередной день начинался для провинциальной творческой личности, которую выгнали из художественной академии за неуплату и скромные способности. День, копия предыдущего, такого же, как тысячи других одинаковых дней, до него.
- Хоть бы сегодня что-нибудь случилось... - бубнил себе под нос Лианг. - Встретить бы девушку, красивую, милую и богатую...
Что-то в том же духе он, недовольный своей жизнью, частенько бормотал, когда некому было его слышать. Ну не падение метеорита и не пожар же ему выпрашивать у судьбы?
Закутанные в серо-коричневые пальто и шубы, люди бродили по улицам города, по-зимнему хмурые и сонные, похожие на медведей, в неурочный час изгнанных из теплых берлог.
Кицунэ, поглядывая на них и чувствуя на себе ответные удивленные взгляды, подбоченилась и поправила накидку, чтобы лучше выставить напоказ рисунок из ярких цветов. Кокетство ее было столь откровенно выражено, что мужчины начали таинственно ухмыляться, а женщины и девушки заворчали с недовольством. Ишь ты, какая! Вырядилась, как на празднике! Откуда принесло такое чудо?
Заявись Кицунэ в эту часть города в таком виде вечером или ночью, ее тотчас бы остановил патруль, и кто знает, чем бы все закончилось, но днем патрули ходили редко, стражи были ленивы и нерасторопны. Лишь один раз Кицунэ окликнул человек, сопровождаемый вооруженной стражей, но это был не солдат закона, а глава района, возвращавшийся с деловой встречи и просто увидевший перед собой привлекательную девушку.
- Вы похожи на удивительный синий ирис, который волею богов было мне даровано неожиданно найти в нашей заснеженной пустыне, - сказал немолодой уже дядька, с удовольствием любуясь донельзя кокетливой красавицей. - Из какого вы окия и как ваше имя, скажите мне, о принцесса снежного мира!
Кицунэ стрельнула глазками на очарованного дядьку и галантно прикрыла рот рукавом кимоно, в невыразимой скромности пряча улыбку.
- Благодарю вас за столь лестные слова, благородный господин. Приходите в веселый квартал вечером любого дня и скажите, что ищете Северный Ирис. Этого будет достаточно для того, чтобы мы снова встретились.
- О, значит, я угадал ваше имя?
- Прозвище, мой господин. Лишь прозвище, - глаза Кицунэ наполнились влекущей таинственностью. - При новой встрече, если ей суждено будет случиться, я скажу вам свое имя.
- Сегодня же вечером. Передайте своей старшей сестре и хозяйке окия, чтобы ждали гостей.
Теша себя мечтами и не подозревая, какое глубокое разочарование его ждет, глава района отправился по своим делам, а раскрасневшаяся от восторга обманщица продолжила свой путь. Кицунэ искала, где можно было бы поесть, принять душ и отдохнуть в тепле. Маленькая сумочка, хранившаяся прежде в шкафу Йоши и являющаяся, по мнению Кицунэ, абсолютно необходимым для кимоно элементом, теперь была до отказа набита различными монетами, среди которых можно было отыскать и золото, и серебро. Во время ночного пути она натолкнулась на страшных дядек, жгущих костер и отдыхающих. Шестеро вооруженных крестьян весело, с хохотом обсуждали то, как ловко они запугали и ограбили каких-то путников на дороге, и потому Кицунэ без малейших угрызений совести поступила с разбойниками точно так же. Она навеяла на бандитов иллюзии и показала им несколько фантомных чудовищ, при виде которых люди с громкими воплями помчались вниз по склону и предоставили злодейски хихикающей лисе возможность переворошить их лагерь, умять все съестное, вылить вонючие напитки из бутылей на землю и забрать деньги из сумок. Не желая никому смерти, девчонка не стала сжигать тент и прочее имущество бандитов, но забрала оружие, которое после, убравшись подальше от лагеря, сбросила в пропасть.
Теперь, очень довольная собой, Кицунэ вышагивала по попавшемуся ей на пути городу и составляла в уме список вещей первой необходимости, на которые можно потратить неожиданно упавшее в ее руки богатство.
Сложно сказать, какие списки она составляла, но покупке каждой из вещей было придумано оправдание. Смена нижнего белья, халат и полотенце, как же без этого? Она же собирается помыться! Косметичка, гребень и зеркальце -- тоже предметы первейшей необходимости! А как иначе стать еще красивее, чем сейчас? Без косметики и в бою будет тяжелее. Почему? Да потому что полезно, когда нападающие на тебя враги очарованы твоей красотой. Тогда они перестают воспринимать девушку как угрозу, становятся галантны или, наоборот, теряют всякое терпение и идут напролом, подставляясь под удары. Поэтому никаких сомнений. Далее, плюшевый львенок -- это чтобы не было так страшно одной ночью в горах. Пакетик шоколадных конфет -- богатая энергией пища. Ну а золотая цепочка и маленькие сережки -- так это для души. Что, нельзя раз в жизни себя побаловать?
Завершая свои прогулки по рыночному району, Кицунэ направилась в квартал, примыкающий к торговым рядам. Здесь жили гейши и ойран, самые разнообразные артисты и музыканты. Сюда люди ходят отдыхать, так что где-то тут точно должны быть бани, ресторан и, наверное, даже найдется гостиница. Можно будет остановиться на отдых в хорошей комнате с мягкой кроватью и даже почитать что-нибудь интересное перед сном!
Подумывая об этом, Кицунэ остановилась у серенькой лавки, открытые ставни которой были украшены множеством ярких рисунков с изображением мифических зверей и самураев. Судя по надписям рядом с изображениями, это были иллюстрации к каким-то сказкам. Большие рисунки и чуть-чуть текста. Страницы из детских книг? Наверно. Только, на взгляд Кицунэ, было довольно странно читать детям истории про кошек-кровососов и пауков, всегда готовых заманить путника в ловушку и откусить ему голову. Детям нужны другие сказки, а если им такие читать... неудивительно, что среди людей столько бешеных и сумасшедших!
- Желаете что-нибудь купить, благородная госпожа? - осведомился у оборотницы невзрачный молодой мужчина, сидящий в глубине лавки и читающий книги в ожидании клиентов. - Выбирайте по своему вкусу, у меня очень скромные цены, и для столь красивой покупательницы я обязательно придумаю какую-нибудь скидку!
В отличие от многих встретившихся с Кицунэ сегодня Лианг сразу понял, что перед ним не гейша. Кимоно, украшения и особенно бант за спиной были истинным хаосом, какого никогда не допустила бы благовоспитанная ученица окия. Украшения из фальшивого золота были тем, на что могла нарваться провинциалка, решившая купить красивые безделушки на рынке большого города. В товарах девчонка ничего не смыслила и о рыночных мошенниках не знала, но кимоно ее носило знаки принадлежности своей обладательницы к семье богатого торговца. Да еще явно этот наряд остался от весеннего фестиваля, до которого еще минимум месяца два. Ни одна воспитанная девушка не оденет кимоно, столь резко контрастирующее с сезоном. А уж бант пояса оби, красующийся за спиной девчонки, вообще говорил о ней как о дочери главы самурайского клана, лишившейся отца, но горячо любимой своей матерью. Сплетен крайне искусно, очень много деталей, значения половины из которых торговец живописью даже не знал, а ведь его стилизованной под древность мазней были украшены токонома в домах почти всех самураев младшего и среднего ранга! Что, как не это, говорило о воспитании художника и знании им традиций?