Кто эта "благородная госпожа"? Лианг почти не сомневался. Горы переполнены бандами из восставших рабов, разорившихся крестьян, иностранных грабителей, оставшихся без финансирования солдат регулярных войск и даже самураев соседних лордов-землевладельцев, решивших пограбить путников или плохо защищенные селения в чужих владениях. Очевидно, крупная банда отправила на разведку в город своих шпионов под видом мирных людей. Перед художником была разбойница, возможно, из дочерей обнищавших самураев генетически устаревшего и ликвидированного клана, необразованная и серая, пытающаяся маскироваться под дочь купца. А бант ей навернула сообщница, видевшая его в раздобытом невесть где журнале моды, но так и не понявшая символики.
Что делать? Позвать самураев, конечно. Те при помощи своих методов разберутся, что к чему. Надо только сыграть полное спокойствие, чтобы не встревожить бандитку, а когда та пойдет дальше, дать страже знак.
"Бандитка" меж тем продолжала любоваться картинками.
- Вот, рекомендую, - сказал художник, указывая на один из рисунков. - Иллюстрация к рассказу о горном красном они, которого пойманная им девушка подговорила напасть на живущего по соседству синего они. Синий они поймал мужа этой девушки и уже готовился варить из него суп. Здесь приводятся слова девушки: "Что же тебе есть меня, ведь во мне лишь жилы и кости, когда твой брат ест моего сочного, покрытого мясом мужа".
- Ужас. - Кицунэ пренебрежительно помахала пальцами левой руки, словно отгоняя от себя невидимых злых духов. - Не надо таких подробностей, а то уже вечер скоро, лягу спать, и глупости какие-нибудь приснятся.
- Ужас или не ужас, но пока два глупых боролись за вкусную добычу, девушка разрезала путы на муже, и...
- Все равно плохая сказка. Господин продавец, у вас есть что-нибудь не про людоедство и убийства? Ну, про девушек красивых или цветы...
- Про цветы точно нет, а если интересуетесь картинками с девушками, - глаза художника сверкнули нездоровым весельем, - то у меня есть особый товар. Разные есть любители, вот держу для таких...
Желая пошутить и поскорее отогнать разбойницу, художник вынул из-под прилавка и положил перед девушкой стопку картинок среднего и ниже среднего качества. Портреты юдзе, которые заказывали за гроши девушки легкого поведения из нижних районов веселого квартала. Реклама и визитки.
Лианг ожидал любой реакции, от смеха до гневной ругани, но стоящая перед ним "бандитка" принялась вдруг спокойно и без тени стеснения перебирать картинки.
- Наверно, это истории про то, что даже в бедности можно улыбаться, - вполне серьезно заявила девчонка. - Несчастные. Денег нет даже на одежду.
Художник фыркнул, попытался подавить в себе смех, но удержать эмоции не удалось, и парень расхохотался. Уж слишком уморительно выглядела эта странная красотка, с полными наивности глазами разглядывающая низкосортные пошлые рисунки.
- Они небогаты, да, но уверяю вас, юная госпожа, - продолжая смеяться, заявил Лианг, - на одежду деньги у них найдутся и по улице в таком виде они не ходят.
- А тогда что же их так нарисовали? В одежде девушка гораздо красивее! - Кицунэ гордо вздернула носик и повела плечами, привлекая внимание собеседника к ее, вне всякого сомнения, прекрасному наряду.
- Ну, тому есть много причин, - смех утих, и художник начал заливаться густым багрянцем, понимая что показывает пошлые картинки совсем еще несмышленому ребенку. Он спешно убрал листы и глянул на оборотницу с интересом. - Откуда вы, леди? Как вас зовут?
Кицунэ открыла рот чтобы что-нибудь соврать, и тут же с ужасом поняла, что ничего заранее не придумала.
- Я... путешественница. Просто так иду, - растерянно пробормотала она. - А что?
- Да нет, ничего. Просто вы интересный человек, в хорошем смысле этого слова. А этот львенок и конфеты, что вы держите в руках, подарки для вашей младшей сестры?
- Да. - Кицунэ отчаянно соображала, как можно выкрутиться из ситуации. Убежать? Но этот дядька тогда обязательно позовет самураев! Сейчас начнет расспрашивать, наверно. Надо попытаться ответить правильно и выдать себя за самую обыкновенную девушку!
- Ваша семья сейчас где-нибудь рядом?
- Да, мы приехали в город недавно, с торговым караваном и скоро поедем дальше.
- Не докучали ли вам в пути бандиты?
- Нет, караван был большой и хорошо охраняемый.
Промашка. Не приходило в город таких караванов уже несколько недель.
- Красивый у вас бант на поясе. Кто вас научил его завязывать?
- Мама, - врать не пришлось. - А что?
- Просто действительно очень красивый. А как же вас зовут? Меня -- Лианг.
- Ак... - нет, "Акико" она уже называлась. Другое имя, скорее! - Акина... рада познакомиться, Лианг-сан.
- Взаимно, Акина-сан.
- А сколько вам лет?
- Двадцать... семь...
Это не бандитка. Бандитка, да и, впрочем, любая обычная девушка уже выкрикнула бы что-нибудь вроде "это не ваше дело" и ушла. Мысли Лианга метнулись в поисках нового ответа, и сердце парня болезненно сжалось.
Северная Империя, продержавшись чуть более тридцати лет, рухнула и погребла под своими обломками жизни и судьбы огромного количества людей. Погибали или превращались в бандитов целые кланы шиноби и самураев. Знатные землевладельцы, получавшие доход с южных земель, в один момент становились нищими и кончали жизнь самоубийством, а их семьи... судьба обнищавших была незавидна. Особенно тех, кто был совершенно неприспособлен к жизни. Лианг слышал несколько печальных историй о том, как недавние принцессы становились игрушками тех, кто раньше служил им, попадали к разбойникам или оказывались на улице, где их ждала верная смерть. Кому-то везло, кому-то нет. Кто-то приспосабливался, у кого-то это не получалось. Огромный котел, в котором варились людские судьбы, кипел с той яростью, что бывает во времена глубокого кризиса, и занятым собственными проблемами людям было глубоко безразлично, что в подворотне рядом с их домом умирает от голода бывшая богачка.
Лианг хотел бы активировать в себе какую-нибудь сенсорную способность и глянуть на эту девчонку. Наверняка у нее есть масса отклонений в организме. Два сердца, скелет из сплошных костяных щитков, выбрасываемые из тела шипы, когти или клыки. Самураи и шиноби часто таили в себе такие секреты, что человека обычного могла оторопь взять. Биоинженерия наплодила невероятных монстров, удивляться уже ничему не приходилось. Девчонка перед художником должно быть одна из этих чудовищ. Воспитывалась в клане, изолированно от внешнего мира, потому и ведет себя неадекватно. Вернее, адекватно для того, кто всю жизнь провел в замкнутом пространстве родного дома или генетического центра. Оказалась на улице после развала или гибели клана. Возможно, сильна и опасна. Возможно, выживая согласно своим инстинктам и воспитанию, успела натворить злодейств. Но в это не хотелось верить. Те, кто в каждом незнакомце видит злодея, страшнее любого чудовища.
"Едва ли ей больше восемнадцати. - Лианг прищурился. - Может, действительно зовут Акина, а не Объект Сто Двадцать или что-то в том же духе, но врет она не слишком убедительно. Еще один вопрос"...
Художник широко улыбнулся, глядя на перепуганную девчонку, нервно тискающую в руках плюшевого львенка и пакет конфет.
- Вы не голодны?
- Что? - удивилась неожиданному вопросу Кицунэ.
- Вот и я тоже хотел спросить о чем-либо подобном, - что-то острое, к ужасу девчонки, ткнулось ей в спину. Пока она разговаривала с торговцем, кто-то, наглый и бесцеремонный, подобрался к ней со спины. Шиноби? Самурай? Или... - Отвечайте, прекрасная леди, предо мною, великим и грозным тенгу, как смели вы столь жестоко похитить сердце моего друга, а затем и мое собственное?!