Это было нечто большее.
Ариана зажмурила глаза, пытаясь защититься от ослепительно засверкавшего осознания того, что с ней происходит. Она предпочла бы вернуть назад негодование, противоречивые чувства, даже росток страха, но бесполезно, они исчезли навсегда, и на смену им пришло еще более пугающее чувство.
Боже, помоги ей, она влюбилась в собственного мужа. В человека неприступного, недосягаемого... и не желающего или не способного принять ее любовь и дать ей свою взамен.
Ариана склонила голову.
- Пожалуйста, - молила она силы Небесные. - Укажите мне мой путь.
Трепещущий звук, легкий, но, тем не менее, внятный и настойчивый нарушил тишину, Ариана подняла голову и, открыв глаза, устремила взгляд в осветившееся небо нового дня... небо, которое минуту назад было пустынным.
Прямо на нее летела сова, ее белоснежные крылья, словно плащом, прикрывали зарю. Ариану пронзил взгляд приближающейся птицы. Взор ее казался торжественным и словно передавал ей какое-то мудрое послание. Затем птица резко взмыла ввысь и скрылась за шпилями Броддингтона, оставив позади пронзительный крик, опустевшее небо... И надежду.
Глава 10
- Я заставила тебя ждать?
Миновав холл и выйдя на площадку второго этажа, Ариана ускорила шаг при виде нетерпеливо расхаживающего мужа.
Трентон резко повернул голову:
- Нет, - натянуто ответил он. - Я только что пришел.
Его взгляд скользнул по прекрасным золотисто-каштановым волосам жены, ее огромным бирюзовым глазам, по стройной фигуре, изящество которой подчеркивало голубовато-серое платье из тафты, облегавшее бедра и ниспадавшее сзади легкими складками.
- Что-то не так? - спросила Ариана, поежившись под его внимательным взглядом. Трентон отвел от нее глаза:
- Вовсе нет.
- Хорошо, - заставила себя улыбнуться она. - Тогда пойдем обедать?
- Да.
Не предложив ей руки, Трентон взялся за перила и стал спускаться по лестнице, держась на расстоянии от жены.
С болью ощутив невысказанные вслух мысли Трентона, Ариана смирила свою гордость и молча последовала за ним, не пытаясь догнать его. Голова ее кружилась после бессонной ночи и от демонстративного пренебрежения мужа. Полный переворот в его поведении произошел в тот же момент, как только он проснулся. Несмотря на проявленную им ночью нежность, открыв глаза, он посмотрел на Ариану, словно на незнакомку, с ледяным отчуждением, которое всегда присутствовало в его отношении к ней, за исключением моментов физической близости. Надев халат, он направился к двери, даже не взглянув в ее сторону.
- Я буду тебя ждать на площадке второго этажа, - сказал он таким равнодушным тоном, словно говорил с каким-нибудь компаньоном. А она осталась одна на простынях, сохранивших тепло его тела. И воспоминаниями о тех долгих часах, когда он принадлежал ей.
"Я смогу разрушить невидимую стену, возведенную между нами, и сделаю это", - дала себе клятву Ариана, наблюдая за тем, как напряженно держится ее муж, спускаясь по лестнице. Постепенно ей удалось собраться с силами, в чем ей помогло воспоминание о полете уже знакомой редкостной птицы. Появление белой совы при первых лучах зари было не случайным, в нем ей виделся добрый знак - она обретет то, что ищет. Величественная птица появлялась в переломные моменты ее жизни, в преддверии эмоциональных потрясений, связанных с Трентоном, когда ее вера готова была пошатнуться и она нуждалась в поддержке. Сначала это произошло в ту ночь, когда они познакомились, затем в день, когда она стала его женой, и теперь в это утро, Когда она признала реальность своей любви к нему. Как истинное чудо, ее сова стала символом вдохновения и предвестником будущего. На смену меланхолии пришло чувство уверенности и реальной неизбежности. Каким-то образом она проникнет в сердце Трентона, прогонит его боль и добьется его любви.
Ей это необходимо... и ему тоже.
Ариана напряженно пыталась найти безопасную тему для разговора в надежде исправить то обстоятельство, что они с мужем, несмотря на физическую близость, почти не знали друг друга. Когда они бывали вместе, всегда доминировали гнев или страсть, почти не оставляя места для разговоров.
- Броддингтон - удивительный дом, - осторожно сказала Ариана.
Трентон ответил коротким кивком.
- Ты уже говорила мне.
- Да, но тогда я видела только оранжерею.
- С тех пор что-то изменилось? - Удивленный словами жены, Трентон повернул голову и посмотрел на нее.
Ариана энергично закивала.
- Вчера Дастин провел со мной экскурсию... или, во всяком случае, показал мне часть дома, - поправилась она, оживляясь при воспоминании. Музыкальный салон, гостиная, бильярдная, галерея... он показал мне все это. - Она помедлила, чтобы перевести дыхание, затем продолжила: - Они производят такое же огромное впечатление, как и оранжерея.
Слушая воодушевленную болтовню Арианы, Трентон все более мрачнел.
- Я рад, что ты так ко всему относишься, - с безразличием отозвался он. - Вы с Дастином, по-видимому, хорошо провели время в мое отсутствие, даже лучше, чем я предполагал.
Ариана вздрогнула.
"Ну а теперь почему он сердится, - подумала она. - Из-за того, что я вторглась в его владения? Или из-за воспоминаний, которые вызвал этот разговор... воспоминаний, которые он предпочел бы забыть?"
Каковы бы ни были причины, Ариана намеревалась выяснить все, что только возможно.
- Я видела картины твоей матери в галерее, - торопливо начала она, боясь, что беспокойство заставит ее замолчать. - Она была невероятно красивой женщиной. Я вижу меж вами лишь легкое, почти неуловимое сходство... Она выглядит такой неземной, такой маленькой и хрупкой. Дастин унаследовал ее синие, словно полуночное небо, глаза, тебе не кажется?
Слабый проблеск улыбки разгладил суровые черты Трентона.
- Да, моя мать была красивой, да, я не очень похож на нее, а Дастин действительно унаследовал ее необычный цвет глаз. Что-нибудь еще?
Ариана вспыхнула при мысли о том, как глупо, должно быть, выглядит ее незатейливая болтовня. И все же ей удалось сделать первый шаг, чтобы выяснить причину подавленного недовольства Трентона. Его спокойная реакция показала, что посещение ею галереи и упоминание о портретах матери не вызывает у него каких-либо волнений. Его, казалось, совершенно не тронуло вторжение Арианы в этот период его прошлого. Более того, сам он упомянул о матери достаточно легко, следовательно, она не имела отношения к той горечи, что пожирала его сердце.
Значит остается, как она и подозревала, его отец.
И Колдуэллы.
Трентон спустился до подножия лестницы. Прислонившись к стене, он пристально всмотрелся в поглощенное своими мыслями лицо жены, приближавшейся к нему.
- Кажется, эта экскурсия произвела на тебя большое впечатление, - сухо заметил он.
Ариана моргнула, внезапно выведенная из задумчивости.
- Твой талант архитектора явно виден в планировке каждой из комнат Броддингтона. - Она откинула голову, чтобы понаблюдать за реакцией Трентона. - Так же, как и талант Дастина... - Она помедлила. - И, конечно же, твоего отца.
Темное облако окутало лицо Трентона.
- Как я уже сказал тебе, мой отец был гением. - Он выпрямился, подчеркнуто поддернул оба рукава пиджака. - Что касается твоих высказываний относительно достоинств Броддингтона... Они могут подождать. - Хрипло откашлявшись, Трентон направился к столовой, положив конец разговору о Ричарде Кингсли. - У меня сегодня много дел. Надеюсь, мы спустились для того, чтобы поесть?
- Да, разумеется.
Ариана медленно последовала за ним.
- Тогда так и сделаем. Ты можешь развлечь меня своими рассказами об экскурсии по поместью позже, днем.