- Я воздаю хвалу твоему брату, - с горечью сказал Трентон, остановившись только когда пугающе навис над нею. - Он хорошо сделал свое дело.
- Что ты имеешь в виду?
Ариана нащупала у себя за спиной толстый стебель папоротника и схватилась за него в поисках опоры.
- Бесполезное оружие.
- Что?
Трентон показал рукой ей за спину:
- Папоротник. Могла бы найти что-нибудь более внушительное, чтобы отогнать меня. Вряд ли удастся сбить меня с ног растением.
Ариана тотчас же опустила стебель:
- Мне следует отгонять тебя?
- А как ты думаешь?
Голос его казался тихим и холодным, тело угрожающе застыло, напоминая своей затаенной силой свернувшуюся гадюку, готовую нанести удар.
Раздираемая противоречивыми чувствами - бежать, чтобы спасти свою жизнь, и столь же сильным желанием умолять мужа отрицать все, что она только что узнала, Ариана не сделала ни того, ни другого - просто в замешательстве смотрела на него и молчала.
- Бедный туманный ангел! - монотонно произнес Трентон, его хрипловатый голос таил в себе не то нежность, не то насмешку. - Ты похожа на испуганную олениху. - Не обращая внимания на то, как одеревенело тело Арианы, он провел рукой по ее затылку и стал нежно поглаживать густые волны волос. Испугалась, наконец? - поддразнивая спросил он.
- Не знаю, - прошептала она. - А мне следует бояться?
Он сжал ее сильнее:
- Что Колдуэлл сказал тебе?
Она побледнела.
- Сказал мне?
- Какая ты ужасная лгунья. - Трентон привлек ее к себе. - Как я уже сказал, твой брат хорошо сделал свое дело.
- Пожалуйста, Трентон... - Она положила ладони ему на грудь, пытаясь отстранить его.
- Пожалуйста... что? - Вопрос его прозвучал исполненной муки лаской, полностью противоречащей гневу, вспыхнувшему ярким пламенем в его глазах.
Предчувствие дурного сжало грудь Арианы.
- Отпусти меня, - потребовала она, сначала мягко, затем настойчиво, пытаясь освободиться. - Отпусти!
Она вырвалась из его объятий и отступила на дюжину шагов. Трентон не последовал за ней, руки его повисли вдоль тела, вся его массивная фигура излучала ярость.
- Сколько ты хочешь?
- Что?
Ариана почувствовала себя совершенно потерянной... и испуганной.
- Сколько он велел тебе попросить, черт побери!
Трентон взмахнул рукой по воздуху, сбив целый ряд цветов герани, так что они посыпались к ногам Арианы.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь! - воскликнула она.
- Твой брат... - выдавил сквозь стиснутые зубы Трентон. - Он хочет денег... как всегда. Сколько он велел тебе вытянуть из меня?
Ариана выпрямилась, глаза ее загорелись, когда она повяла о чем речь.
- Деньги? Мы с Бакстером не говорили о деньгах!
Трентон откинул голову и рассмеялся - то был мрачный, недоверчивый смех.
- Не говорили о деньгах? Это сомнительно в лучшем случае. О чем же тогда? О драгоценностях? Дорогих картинах? Или, может, обо всех сокровищах Броддингтона?
- Нам с Бакстером ничего от тебя не надо! - взорвалась она, не выдержав эмоционального напряжения. - Ты получил то, что хотел, когда насильно заставил меня выйти за тебя замуж! Теперь единственное, чего я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
- Оставить тебя в покое? - Трентон перестал смеяться, на смену смеху пришло еще более пугающее спокойствие. - Забавно, насколько помню, я слышал от тебя совсем другую просьбу в нашей постели прошлой ночью. Или это тоже было принуждение, моя негодующая супруга? Может, я насильно заставлял тебя отдавать мне свое прекрасное тело и не раз, а бессчетное число раз! Может, я взял тебя против воли, приказал тебе лечь со мной в постель? Заставил, Ариана?
Губы Арианы задрожали, но она, не уклоняясь, тихо ответила:
- Нет, я это сделала добровольно. - В ее прекрасных бирюзовых глазах отразились покорность и грусть. И с душераздирающей прямотой она добавила: И ни мгновения не сожалела об этом.
Мускул на щеке Трентона дрогнул, и он отвел взгляд от ее взволнованного лица.
- Если вы с братом не обсуждали, как вырвать у меня значительную часть состояния, о чем тогда вы говорили?
- О Ванессе.
Наступила оглушительная тишина.
- Я прочла ее предсмертную записку. - Ариана вздернула подбородок, храбро бросая ему в лицо правду. - Прежде я не знала о ее существовании.
Словно жалюзи опустились Трентону на глаза, губы его насмешливо искривились.
- Ну, ну, Колдуэлл проявил даже большую активность, чем я предполагал.
- Мы с тобой должны обсудить...
- Нет.
Ариана вздернула подбородок еще выше:
- Позволь мне внести ясность в свое предложение. Мы должны обсудить смерть Ванессы. У нас нет иного выбора.
- Я не стану говорить о твоей сестре, - проворчал Трентон. - Не сейчас... или когда-либо после. Послушай меня внимательно. Оставь это дело. Ты сама не знаешь, о чем говоришь... и какие это может повлечь за собой последствия.
Страх иголками пробежал по ее позвоночнику при виде искаженного ненавистью лица мужа. На долю секунды она увидела Трентона глазами Ванессы человеком без тени сомнения, способным на убийство.
Трентон верно истолковал полное страха выражение лица жены, и осознание этого лишило его самообладания. Шагнув к ней, он схватил ее за локоть и грубо прижал к себе.
- Ты моя жена, Ариана! Хочешь того или нет, ты принадлежишь мне. И никакое зло, совершенное в прошлом, не может ничего изменить.
Ариана побледнела, что-то заговорила, протестуя, и нерешительно закачала головой. Тихо выругавшись, Трентон склонился к ней и впился в ее губы поцелуем.
- К черту ее, - бормотал он, терзая рот Арианы своими поцелуями. - Да будут прокляты все Колдуэллы.
Он крепко прижал Ариану к груди, заставляя признать, что она носит его имя и всецело принадлежит ему. Его язык полностью захватил ее рот, крепкие, словно железные, руки удерживали ее в плену. Он своим далеким от нежности поцелуем заявлял на нее свои права, до тех пор пока утратившая способность сопротивляться Ариана не ослабела и не обмякла в его руках.
Почувствовав, что сопротивление жены прекратилось, Трентон оторвал от нее губы и глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь рассеять мрачный туман ярости, охвативший его. Тяжело дыша, он вгляделся в ставшее пепельным лицо Арианы, чтобы понять, сохранился ли в ней ужас перед ним.
Слезы заблестели в ее глазах и потекли по щекам.
- Ты закончил? - тихо спросила она. - Или ты и мне хочешь причинить боль?
Он резко оттолкнул ее.
- Уходи отсюда, - приказал он, отворачиваясь. Затем пересек помещение и ударил кулаком по мраморной колонне. - Просто убирайся с глаз моих - сейчас же!
Повторять больше не потребовалось. Подобрав юбки, Ариана, не оглядываясь, бросилась прочь.
Трентон вслушивался в стук каблучков жены, отдающийся эхом по холлу до тех пор, пока звук не замер. Медленно он повернул голову и устремил взгляд в пустой дверной проем, мучительный адский огонь бушевал в его душе. Давно не терял он над собой контроль до такой степени, чтобы нанести удар женщине. В последний раз это произошло шесть лет назад, и последствия оказались роковыми.
На это раз мотивы были совершенно иными. И это отличие рождало предостерегающий колокольный звон в каждой нервной клетке его тела. Трентон провел пальцами по взъерошенным волосам. Нежность сопротивляющихся губ жены все еще ощущалась на его языке, ее горькие слезы запечатлелись в его мозгу. Ему хотелось задушить Бакстера Колдуэлла голыми руками за то, что он показал Ариане то письмо.
И письмо было только началом - всего лишь первым слоем, снятым Колдуэллом с чудовищного прошлого.