Я рванулась сквозь верещащие, полыхающие тела, и бросилась туда, где еще держался на ногах наш заслон от смерти.
Хотя спасать теперь приходилось не слишком многих...
Вдруг у самого пола метнулся под ноги еще живой т'хор, извернулся и бросился дальше прежде, чем я успела выстрелить. За спиной рявкнула "мать". Я обернулась и отсалютовала взводному, раздобывшему наконец подходящий шлем.
***
Мы шли сквозь огонь - назад, потому что уже не могли держаться. Три прорыва. Еще три. Солдат почти не осталось, а те, что остались, не держались на ногах. И заряженных обойм могло не хватить даже на отступление.
Маэст шел рядом, таща на плече безвольно висящего взводного с проплешиной-ожогом через весь затылок. Не везет ему со шлемами, а чужой держится куда как хуже своего... Я ковыляла, подволакивая одну ногу. На руке время от времени отнимались пальцы - "чешую" где-то передавили челюсти гада, до сих пор на ней висящего.
Я дергала локтем, пытаясь стряхнуть голову с намертво заклинившими после смерти челюстями, материлась в голос и стреляла не переставая. Брызги плазмы летели отовсюду, и попадали куда угодно, только не в эту х... голову!
Я зло дернула рукой и снова нажала на спуск, чтобы обнаружить, что обойма пуста.
Тоннель резко раздался в стороны, вливаясь в главную пещеру, и мы побежали - сломя голову, насколько еще могли это сделать.
А за нами на озерные берега хлынула тьма.
И разве важно, что она отливала зеленью, что была живой и скалила белые клыки... Мы бежали к лабиринту за озером, бежали от открытого пространства, где все для нас закончилось бы в течение минуты.
Впередиидущий налетел на камень и упал мне под ноги, измотанный до предела. Я схватила его за шиворот и потащила - по-простецки, задом. Кто-то еще подцепил парня за ремень и, поднатужившись, мы затрусили к лабиринту.
Кажется, за спиной кто-то стрелял. Прикрывали. Не помню. Но какая-то тварь все-таки добежала и вцепилась мне уже в другую руку. Скотина! Глаза затянуло красной пеленой. Я взревела и впечатывала ее все той же рукой в стену, пока не отвалилась. Раз пятнадцать-двадцать.
Не помню.
В глазах прояснилось только в первой пещерке лабиринта. В ушах стоял гул сотен крыльев, над озером было черно от зависших в воздухе тел. Мы пробирались дальше, судорожно отстреливаясь и загромождая проходы горящими телами, туда, где коридоры были уже и где у нас были шансы продержаться дольше получаса. В третьей пещере нам навстречу выскочили вахтенные. Значит, отряд из лазарета добрался...
Нагруженные ранеными, они смогли уйти не так уж далеко. Десятью минутами позже, глядя на набившиеся в небольшую пещерку остатки того, что некогда было военным фортом, я не ощущала ничего, кроме пустоты в голове.
Сил не было ни на что, даже на чувства. Так бывает. Особенно, когда, не успев рухнуть на пол, понимаешь, что пора бы с этого пола подниматься и тащить свою задницу вместе с "матерью" на выход. Потому что у остальных, более живых, чем ты, нет брони, без которой сгоришь от плазмы - своей или чужой.
Темная шуршащая и цокающая когтями масса неторопливо протиснулась в коридор, обуглилась на переднем краю от первых залпов издыхающих обойм, на мгновение замерла, как всегда перед атакой, и... так же неторопливо отступила.
Мы выждали минут десять. Ничего не происходило. У входа в короткий коридорчик по-прежнему маячили темные фигуры. И по-прежнему ничего не предпринимали.
- Ну и что за фигня?... - безжизненно вопросила в пространство Тикки, привалившись к стене.
Я молча порадовалась, что она еще жива, поскольку в таком состоянии в шлеме безошибочно распознавала только Оглоблю. Что до вопроса... Я поискала глазами обгоревшую белую косу с приметной лентой, которая вроде бы мелькала где-то здесь последние полчаса, несмотря на отсутствие у ее владельца полной брони.
Диррхейм был здесь. "Мать" не удержишь одной рукой, особенно если тебя на это не натаскивали - тяжелая, не прицелишься толком, да еще отдачей вырвет из руки после первого же выстрела. А он вот подобрал где-то и стрелял, как из родной. Хотя чему я удивляюсь, боги мои...
- Идите пока внутрь, все, - он выглянул из пещеры, в которой снова развернули госпиталь. Я открыла рот и внезапно поняла, что сил на полноценные слова уже не осталось. Из горла вырвалось только протестующее мычание. Судя по согласному хору, я была не одна такая. - Это приказ! Вас сменят.