Первым признаком старта стала дрожь, пробравшая корабль до основания. Тряску эту Эш хорошо помнил, и сердце в его груди забилось быстрее. Вибрация постепенно нарастала и вскоре превратилась в еле слышный инфразвуковой гул, от которого содрогались кости и зубы. Гордон ждал, закрыв глаза — смотреть все рано было не на что.
Звук двигателей резко изменился, и археолога с силой прижало к койке. Корабль словно бы схватила рука космоса.
Эш почти лишился сознания. Он видел перед собой злобно горящее красное око, а потом это око превратилось в жерло вулкана, и он стал падать в это жерло. Гордон пытался вырваться из кошмара, его тело корчилось в судорогах. Жерло вулкана дрогнуло и превратилось в горящие красные цифры на табло часов, висящих около двери каюты, но вестибулярный аппарат Гордона вёл себя так, словно падение продолжалось, и это ощущение оказалось настолько сильным, что он даже не замечал острой боли в суставах. Как бы то ни было, Эш заставил себя отстегнуться и сесть — и в это же самое мгновение взлетел и поплыл в невесомости.
Ухватившись за скобу на краю койки, Гордон подтянулся к двери. Его слегка мутило, но тошнота в невесомости была ему хорошо знакома. Он огляделся по сторонам, заставляя разум привыкнуть к отсутствию «верха» и «низа».
Получилось. Он несколько раз до боли сжал и разжал пальцы. Тошнота отступила. Эш нажал на кнопку, открывающую дверь.
— Росс? — обернувшись, окликнул друга Гордон.
— Минуточку.
Мердок сел и вцепился руками в край койки. Костяшки пальцев на его обожжённой руке побелели.
Гордон отвернулся. Дверь бесшумно скользнула в сторону и убралась в переборку.
Со всех сторон доносились звуки. Кого-то тошнило. Кто-то стонал. Тонкие перегородки лишь слегка приглушали шум.
— Прими таблетки от тошноты! — посоветовали по-русски.
Кто-то отозвался низким голосом:
— Я глаза открыть не могу.
Потом прозвучал безжалостный смех Михаила, но тут же послышался его голос:
— Держись, Валентин. Я сейчас найду твои таблетки. Ляг на койку.
Из тех кабин, где разместились женщины, ничего слышно не было. Эш немного помедлил в растерянности, но потом осторожно постучал в дверь каюты и поспешно ухватился за скобу, чтобы его не отбросило назад.
— Да? — послышался голос Эвелин.
— Это Гордон. Вы в порядке?
— У нас все отлично.
Гордон добрался до лесенки, которая вела в круглое помещение командного отсека, где на одном из тоненьких (не толще листа картона) обзорных экранов, которые они во время последнего полёта прозвали «тарелочками», сейчас можно было наблюдать за окружающим космическим пространством.
Борис сосредоточенно трудился за клавиатурой, подсоединённой к загадочному пульту управления, установленному здесь неведомыми сборщиками этого корабля.
В следующее мгновение сбоку от Гордона что-то мелькнуло. Он повернул голову и увидел перед собой Зинаиду Васильеву. Она выглядела, как обычно, спокойно и сдержанно, только чуть-чуть запрокинула голову.
— Мы благополучно стартовали, — сказала она. — Ваши люди в порядке?
— Привыкают к невесомости, — ответил Эш.
— Может быть, займёмся составлением графика вахт?
— Давайте, — согласился Гордон.
Экспедиция началась.
Глава 9
Эвелин перелетела на верхний уровень и радостно огляделась по сторонам.
Вера улыбнулась. Сейчас, с растрёпанными рыжими кудряшками, она была похожа на шкодливого херувима. Остальные женщины, у которых были длинные волосы, заплели их в косы и закрепили заколками, чтобы они не попадали на лицо.
— Нравится? — спросила Павлова.
— Просто потрясающе, — воскликнула Риордан. — До старта я думала, зачем столько пустого места. Забыла о невесомости.
Саба заметила:
— Построившие этот корабль, кем бы они ни были, видимо, проводили много времени в космосе.
Ирина, находившаяся позади них, серьёзно проговорила:
— Поэтому мы назвали эти корабли «разведчиками». Мы считаем, что они были посланы для исследования других планет. Видимо, они совершали весьма долгие перелёты от одной посадки до другой.
Эвелин знала, что специальность Базаровой — анализ информации, и, по всей вероятности, она была очень хорошим аналитиком. Исподтишка наблюдая за русскими, Риордан пришла к выводу о том, что по тонким чертам Ирины трудно судить о её настроении — в отличие от Веры, у которой все было написано на лице. Павлова обладала подлинным даром коммуникабельности — по всей вероятности, её задача как раз и состояла в том, чтобы вызывать людей на разговор.
«Будем надеяться, что она и инопланетянина разговорить сумеет», — подумала Эвелин.
Она отвлеклась от русских женщин и продолжила осмотр сферического звездолёта. На внутренней обшивке рекреационного зала были закреплены различные записывающие приборы, поскольку грузового отсека как такового на корабле не имелось. Но нашлось тут место и для бытовой аппаратуры — в частности, для парочки видеомагнитофонов и множества кассет с записями на русском и английском языках, а также для стереосистемы с полудюжиной наушников, чтобы сразу несколько человек могли одновременно слушать музыку.
Наушниками были оборудованы также каюты, но они были подсоединены к главному корабельному компьютеру, в памяти которого хранились записи на йилайлском языке и прочие важные данные.
Рядом с земной развлекательной аппаратурой располагались странные ящички и стеллажи, смонтированные теми чужаками, которые построили шарообразный корабль. На одном из стеллажей стояли кубики, в которых, стоило только прикоснуться рукой, появлялось все, что пожелает зритель.
Эвелин провела рукой по поверхности кубика, гадая, как выглядели руки хозяев этого странного оборудования. Они были коричневыми, синими или радужными? С пятью пальцами или с девятью? Какие пейзажи кубики показывали этим существам какие чувства владели теми, кто к ним прикасался?
Риордан подумала о звуковом душе, который Вера называла «комнатой пузырьков». Такая кабинка на корабле была всего одна, но этого было вполне достаточно. Эвелин вышла из неё, ощущая себя не только чистой, но и необыкновенно бодрой, а это говорило о том, что неведомые владельцы сферического корабля, скорее всего, не так уж сильно отличались от людей.
— Нам нужно разгадать две загадки, — непроизвольно произнесла она вслух.
— Первая русская экспедиция — и наши новые товарищи, — согласно отозвалась Саба и кивком указала на двери кают.
История данного сферического корабля им уже была известна: его, как и тот, который Росс с Гордоном обнаружили пятнадцать тысяч лет назад, русские нашли в далёком прошлом, его экипаж погиб. Но в отличие от «американского» звездолёта, команду которого на тот момент убили совсем недавно, «русский» корабль по неизвестным причинам опустел задолго до того, как был найден. Может быть, их атаковал другой звездолёт? Скелеты инопланетян были не тронуты, и значит, на них не напали местные хищники. Возможно ли, что виной всему стала какая-то болезнь?
Эту проблему до сих пор изучали бригады учёных — специалистов по внеземным цивилизациям, и эти учёные работали в обстановке такой же строжайшей секретности, как и агенты времени.
Новому экипажу предстояло обживать звездолёт, а потом, проведя какое-то время среди других инопланетян, с удачей возвратиться домой.
Эвелин осторожно поставила кубик на место и обернулась. Ирина вышла, а оставшиеся женщины осматривали комнату.
Взглянув на часы, которые русские повесили во всех помещениях на корабле, Риордан заметила:
— Время отдыха почти закончилось. Может быть, займёмся делом?
Саба серьёзно кивнула. Вера шутливо отсалютовала.
Базарову они нашли в небольшой каюте, которая была отведена для учебных занятий. Зинаида и Гордон уже успели объявить всем о том, что, как только кто-то заходит в это помещение, разговоры по-русски и по-английски сразу отменяются. Говорить здесь полагалось только по-йилайлски.