— Я не против.
Мердок последовал за археологом к столовой.
Вспомнив о том, какую чудовищную, невообразимую пищу ему и троим его спутникам пришлось употреблять во время последнего полёта, Росс неприязненно поморщился.
Теперь соответствующий участок столовой был отгорожен и опечатан. Русские установили морозильную камеру и микроволновую печь, а также холодильник, в котором лежали тюбики с напитками.
Мердок поднёс руку к панели заказа блюд. Ещё в Штатах он, как и все остальные, заполнил по просьбе русских анкету, позволившую выявить его предпочтения в еде. Результатом стало распределение продуктов по шкале, где самой высокой оценкой была «это я съем с радостью», а самой низкой — «это есть я не стану ни за что на свете».
Еда Россу нравилась, но есть в состоянии невесомости было не так-то просто. Во время самой первой трапезы он убедился в том, что инопланетяне не так уж и ошибались, предпочитая пользоваться брикетами и тюбиками с пастообразной едой. Рис, картофельное пюре, соусы — все здесь превращалось в мешанину. О наваристом супе оставалось только мечтать, да Мердок, пожалуй, и не сумел бы его проглотить, даже если бы суп был налит в баллон. Пища глоталась по-другому, имея массу, но будучи лишённой веса. Во время пары первых трапез Росс чуть было не захлебнулся и заметил, что это же самое грозило ещё кое-кому из его спутников.
До тех пор, пока он не стал доверять собственному желудку, он выбирал овощные соки с мякотью и прочие жидкости. Теперь же, более или менее освоившись с этой едой, он выбрал для себя сэндвич с лепёшкой «пита», а также кофе и овощной сок. Гордон заказал то же самое.
Росс сунул сэндвич в микроволновку и, распечатав баллончик с кофе, сделал большой глоток. Кофе был свежий и обжигающе горячий.
— Правильно ли я понял Бориса? — спросил он. — Скоро мы совершим посадку на планете, где можно будет заправиться?
Эш кивнул.
— А как насчёт другой планеты в йилайлской системе? Той, на которой живут пушистые зубастики? Он сказал, что мы пролетим мимо неё?
— Да. Русские сумели исключить посадку на этой планете из программы полёта, и в итоге мы сможем сэкономить топливо.
— Отлично.
— Видимо, нашего опыта им хватило, чтобы они отказались от дальнейшего исследования этой планеты. Она достанется какой-нибудь другой команде, вот они и полюбуются на неё на «тарелочках». А на нашу долю хватит планеты йилайлов.
Огонёк на панели микроволновки погас, и Мердок достал из неё свои сэндвич и сок. Подлетев к одному из столиков, он сунул ногу в искривлённую скобу и закрепился. Глубоко вдохнул. Воздух имел лёгкий металлический привкус, и это напомнило Россу о вкусе воды из запасов инопланетян, которую он пил во время предыдущего полёта. Он запустил зубы в сэндвич. Русские приправы ему очень нравились.
— Неплохо приготовлено.
Гордон что-то буркнул, проглотил кусок сэндвича и потом просвистел-прожужжал фразу, в которой выразил своё отношение к качеству еды. Пока Росс размышлял над построением правильного ответа, позади них прозвучал этот самый ответ — с идеальной интонацией. Американцы обернулись и увидели около люка Михаила с развевающимися длинными светлыми волосами.
С ленивой улыбкой и отработанным изяществом русский агент времени подлетел к устройству выдачи пищи, едва прикоснулся к панели кончиком пальца, получил блюдо и убрал его в микроволновку — и все это ловко, одним движением. Мердок с бесстрастным видом наблюдал за Никулиным, гадая — сколько человек стали свидетелями его собственной неуклюжести в первые дни, когда он ещё не вспомнил, что всякое применение силы в невесомости чревато равным противодействием. В итоге он то и дело, кувыркаясь, отлетал от стенки к середине помещения и вынужден был осторожно возвращаться. Интересно, а Михаил видел это? Несомненно, видел.
Как только еда разогрелась, Никулин вытащил её, взял с полки баллончик с кофе и направился к сидящим. Гордон подвинулся, чтобы освободить место.
Михаил помахал Россу баллончиком.
— Ваша жена. Она такая красавица.
Мердок кивнул и сразу насторожился.
— Но она на редкость благоразумна.
Никулин сдвинул брови. Его губы улыбались, но умные серые глаза смотрели серьёзно.
Так же как в тот день, когда Росс впервые увидел Михаила, первой его реакцией стала неудержимая, яростная злость. Однако он сдержался, поскольку догадался — его провоцируют. Этот нахал вряд ли мог всерьёз ухаживать за Эвелин — при том, что столь же привлекательная женщина, Вера, всегда оборачивалась и расплывалась в улыбке, стоило только Никулину войти в каюту. Да и Ирину Михаил стороной не обходил — это Мердок тоже заметил.
«Он все ещё меня проверяет, — подумал Росс. — А если я на него разозлюсь, он расценит это как проявление слабости и будет продолжать меня подкалывать».
Придя к этому выводу, американец заставил себя пожать плечами и усмехнуться.
— Я могу говорить только за себя. Что касается меня, то я очень даже не благоразумен, но вы совершенно не кажетесь мне привлекательным.
Русский задорно расхохотался. Шутка его явно удивила и порадовала.
Губы Гордона дрогнули. Росс сделал вид, что ничего не заметил, и откусил кусок сэндвича.
— Ваша жена любит драться? — не отступался Михаил.
— Она хорошо это делает, — ответил Мердок. Вообще-то обычно он на такие вопросы отвечал: «Спросите у неё», но он не собирался говорить этому малому ничего такого, что тот мог бы истолковать как дозволение ухлёстывать за Эвелин.
— А я обожаю драться. Предложу ей спарринг, как только у нас снова появится сила тяжести.
— Ради бога, — пожав плечами, сказал Росс. Он-то знал, что Эвелин — профессионал высокого класса. Если это будет всего лишь повод пофлиртовать с его женой, то во время поединка Никулин убедится, что робот — и тот оказался бы более благосклонен к ухаживаниям.
Эта мысль вызвала у Мердока усмешку. Русский внимательно посмотрел на него и, переведя взгляд на Гордона, забросал того многочисленными вопросами насчёт обнаруженной американцами библиотеки, насчёт того, заметили ли они у ласок хотя бы какие-то рудименты разумной речи.
К тому времени, как Эш завершил рассказ, Михаил покончил с едой и вскоре покинул столовую. Вскоре его голос уже доносился из командного отсека.
— Он тебя проверяет, — заметил Гордон, кивком указав в ту сторону, куда удалился Никулин.
— Я не дурак.
— Нет, но ты такой же, как он, — адреналиновый наркоман, — проворчал Эш.
— Я? — Росс нахмурился и задумался. Медленно, почти бессознательно он разжал обожжённую руку и проговорил: — Может быть. Иногда. Но не часто.
— Нет? — усмехнулся Гордон. — Никто, начиная с Милларда, не упрекнул бы тебя, откажись ты от этой экспедиции. Проклятье, правилами запрещено отправлять на оперативные задания агентов-новобрачных.
Мердок фыркнул.
— Ну ладно. Немножко есть. И Эвелин тоже вспыльчивая. Но мы все же не такие, как этот малый. Из-за чего он такой взвинченный?
— Не знаю, — медленно протянул Гордон. — Насколько мне известно, он сделал все возможное, чтобы его включили в состав этой миссии. Он даже ввязался в перестрелку с бандитами, чтобы помешать им обнаружить этот корабль.
— И ты полагаешь, что все дело в адреналине? Не может ли им двигать что-то ещё?
Эш покачал головой.
— Пока у меня ответа нет. Он охотно вступает в беседы со всеми, готов и о себе поговорить — но только о своих свершениях, а не о своём мнении по тому или иному поводу. Не забывай, что русским довелось пережить, многие их друзья погибли от рук лысоголовых.
— Надеюсь, он не натворит бед только из пустого бретерства, — пробормотал Росс.
— Зинаида полагает, что для таких фокусов он слишком умен. И все же я рад тому, что большую часть времени, пока будут идти поиски, он будет далеко от нас.
— Угу.
Мердок смял в кулаке пустой баллончик.
Глава 10
Гордон Эш покорно проглотил таблетки от тошноты, с радостью уселся в одно из дополнительных кресел напротив пульта управления и закрепил противопе-регрузочные ремни. Рядом с ним молча сидела Зинаида Васильева, не спуская глаз с «тарелочки». Они только что пережили жутковатый момент перехода корабля из гиперпространства в нормальное. На обзорном экране в центре светился небольшой голубовато-зелёный полумесяц. Более крупный чёрный диск, окружённый сверкающим гало, обозначал планету, спутником которой был пункт их назначения. Полумесяц быстро вырастал в размерах, по мере того как корабль летел по запрограммированному курсу, приближаясь к большому древнему космопорту, где заправлялись топливом шарообразные звездолёты.