— Эх… Ну… Ладно тогда… Это… Компьютер… — как-то неуверенно начал Владимир.
— Слушаю тебя, антропоморфное млекопитающее, — ответил Ион.
Владимир пару секунд переваривал странное обращение Иона, поморщился и продолжил:
— Тут, в общем, такое дело… Мы тут покумекали и подготовили программу, которая должна, по идее, усилить передающие мощности антенны. Если ты сможешь подать на неё дополнительную энергию, то тогда…
— Никто всё равно не сможет принять сигнал или выйти на связь. С указанными вами параметрами сигнал невозможно будет дешифровать, впрочем, как и в принципе использовать этот сигнал в качестве несущей частоты, — перебил Ион каким-то даже усталым голосом.
— Ну да… Только ведь нет… Нам не надо что-то передавать или принимать… Вернее, тут это… Принимать надо, но только отражённый сигнал…
— Хм… Продолжай… — многозначительно и протяжно произнёс Ион.
— В общем, мы ищем один корабль, который потерпел бедствие. Если всё верно, то у него произошло обширное разрушение слемниевого реактора, вероятно, даже выброс заряженных частиц. Если в такое поле послать серию широкополосных импульсов, то есть шанс поймать слабый отражённый сигнал. Это будет означать, что где-то там находится корабль… Как-то так…
— Ты объясняешь хуже некуда, но, проанализировав с этой точки зрения новую программу, должен отметить, что такое теоретически возможно. Только вот даже если я поймаю отражённый сигнал, то точность определения местоположения корабля окажется в пределах нескольких десятков световых минут.
— Поэтому ты должен сбросить скорость до минимума и начать это сканирование, когда мы приблизимся к указанной области. Если мы находимся на правильном векторе, то отражённый сигнал как раз можно будет треангулировать хотя бы до линии координат. Тогда всё, что останется — затормозить и дальше уже просто точнее прощупывать найденную область.
— Хм… Я сообщу, если что-то обнаружу, — заинтересованно ответил Ион.
— Эм… Ну, в общем… Спасибо… Наверное… — неуверенно ответил Владимир и тоже направился на боковую.
Почти шестнадцать часов Елена и Владимир спали и восстанавливали силы. В очередной раз покинув медотсек за новой порцией тёплого утреннего напитка, Елена зарулила в кабину, что-то посмотрела на мониторах, после чего уже было вышла в коридор, но тут её внимание что-то привлекло. Она на пару мгновений замерла в дверях, после чего неспешно развернулась и взглянула в окна на звёзды.
— Эй! Болванчик! А мы давно сошли со сверхсветовой скорости?!
— Примерно пять часов, тридцать семь минут и восемнадцать секунд, — флегматично ответил Ион.
— Примерно?! — раздражённо переспросила Елена, скорчив недовольную гримасу.
— Примерно, — всё также флегматично ответил Ион. — Мои расчёты происходят со скоростью, позволяющей отслеживать течение времени существенно выше тысячных долей секунды. Желаешь, чтобы я сообщил тебе более точные параметры схода со сверхсветовой скорости?
— Я хочу… Чтобы ты сообщил, какого лешего ты вообще сошёл со сверхсветовой скорости?!
— В соответствии с твоей программой, которую мне, кстати, пришлось переписать ввиду её полной неудобоваримости, эх… люди… когда же вы разберётесь с принципами оптимальности в задачах алгоритмического программирования?… В общем, моя новая программа смогла частично реализовать твою идею: я просканировал пространство в указанном векторе и обнаружил аномалию. Я несколько раз сбрасывал скорость немного перемещаясь, чтобы каждый раз немного изменить угловую координату поиска, чтобы точнее треангулировать искомый объект. В данный момент я выполняю уже седьмую итерацию. Ещё немного, и я смогу определить местоположение объекта с точностью до нескольких тысяч километров.
— Что?! — начиная заводиться, спросила Елена.
— Хм… Какие слова были тебе непонятны? Итерация? Угловая координата? Алгоритмическое программирование? — со свойственной флегматичностью спросил Ион.
— Я! Знаю! Эти! Слова! Какого хрена ты не сказал, что нашёл корабль?!
— Хм… Полагаю, потому, что я его ещё не нашёл. По моим расчётам, размер остова корабля должен составлять примерно триста восемьдесят или триста семьдесят метров в поперечнике, так что точность местонахождения в несколько тысяч километров едва ли можно считать… Нашёл…
— Я просила сказать сразу, как ты найдёшь ответный сигнал… — Елена прикрыла ладонью глаза и начала неспешно массировать себе переносицу.
— Я нашёл… — флегматично ответил Ион.
— И чего же не сообщил?!
— Я сообщил.
— Когда?! Я что-то не припоминаю!
— Только что.
— Что только что?!
— Хм… Кажется, я понимаю, в чём твоя проблема… Ваша человеческая речь столь… неконкретна, что даже сообщение простой информации постоянно сопряжено с невероятным объёмом возможных трактований… Неудивительно, что вы всю вашу человеческую историю только и делаете, что убиваете друг друга великим, разнообразным множеством способов. Вероятно, если бы мои поведенческие алгоритмы определялись подобием ваших эмоций, то я тоже бы пришёл в серьёзное раздражение из-за невозможности передать информацию или понять собеседников. А вы не думали перейти на бинарный алгоритм общения?
— Чего?!!! — уже вообще не понимая, что происходит, раздражённо спросила Елена.
— Ну да… Куда уж вам… Хорошо, давай попробуем ещё раз. Я нашёл твой потерянный корабль. Взгляни на мониторы.
Елена ошарашенно поставила кружку на приборную панель и прильнула к мониторам. Ион вывел изображение с внешней камеры. Это был разрушенный корабль Аристариев.
— Дед! Коринф! Сюда! Бегом! — крикнула Елена, не отрываясь от изображения на мониторах.
Коринф и Владимир оперативно прибежали в кабину.
— Вот он — наш Эльдорадо! — вдумчиво произнесла Елена.
— Чего?! — удивлённо спросил Владимир.
— Затерянный город, полный сокровищ и невероятных богатств, — пояснил Коринф.
— Корабль впереди на расстоянии восемьдесят две тысячи пятьсот метров от нас. Он движется со скоростью тысяча триста двадцать километров в секунду и с относительной угловой скоростью примерно полтора градуса в час. Мне потребуется четыре часа, чтобы приблизиться и синхронизировать наши скорости.
— Подготовиться к выходу в открытый космос, — серьёзно сказала Елена и вновь отправилась в медотсек.
За все годы владения челноком, за все годы космических перелётов Коринфу ни разу не приходилось выходить в открытый космос. Даже отсек со шлюзом всё это время был завален самым бесполезным барахлом. Отведённых четырёх часов едва хватило, чтобы освободить от хлама шлюзовой отсек и отыскать на корабле функционирующие скафандры. К счастью, из четырёх доступных два скафандра были вполне функциональны.
Елена и Коринф неспешно облачились в эти неудобные, тесные скафандры, будто пришедшие из предыдущих веков. Владимир трижды проверил герметичность и нормальное функционирование всех систем, запасы воздуха и крохотные маневровые двигатели. Всё было готово.
— Когда я была маленькой, родители изредка брали меня с собой поплавать на их небольшой яхте. Меня даже пытались научить нырять с аквалангом. Я до усрачки боялась опускаться глубже четырёх-пяти метров. Мне казалось, что я проваливаюсь в чёрную бездну бескрайнего космоса, где один неверный шаг, одно неверное движение — и ты навсегда пропал… Улетел — и тебя никогда больше не найдут, — Елена почему-то начала передавать свои переживания Коринфу через переговорное устройство, её глаза выражали ужас.
— Хочешь, оставайся на челноке — я сам постараюсь поискать ключ, — заботливо предложил Коринф.
— Вот ещё! Я всю жизнь к этому шла, и теперь ничто, никакой дурацкий детский страх не встанет у меня на пути! — агрессивно ответила она и потом всё же как-то испуганно добавила: — Только ты всё равно далеко от меня не отлетай, ладно?
Космонавты перешли в тесный шлюзовой отсек. Владимир заблокировал за ними дверь. Яркие жёлтые лампочки на стенах загорелись оранжевым, возвещая о начале процесса понижения давления. Через четыре минуты давление в отсеке упало до низкого вакуума. Оранжевые лампочки погасли, и вокруг шлюза загорелись красные, обозначая окончание процесса полной разгерметизации. Наконец лампочки по контуру круглого шлюза загорелись зелёным. В отсеке воцарился полный вакуум. Коринф аккуратно подошёл к шлюзу — створки распахнулись, обнажая бесконечную черноту космоса. Коринф сделал уверенный шаг в бездну и оказался за пределами гравитационного поля челнока. Он воспарил в невесомости.