Но в итоге поддержка и кропотливый труд принесли свои плоды. Коринф постепенно встроил Маркуса в свой маленький транспортный проект: разрастающийся флот начал требовать серьёзного внимания и решения вопросов безопасности — в этом Маркусу не было равных. Опыт бывшего сержанта Основания сделал из него непревзойдённого специалиста. Быстро вникнув во все аспекты деятельности Коринфа, Маркус без труда оптимизировал все вопросы безопасности, чтобы обеспечить полностью жизнеспособную управленческую структуру. Фактически Маркус создал настоящую службу безопасности. Постепенно за следующие несколько лет небольшой проект Коринфа разросся в достаточно крупное логистическое предприятие. И он хорошо заботился о своих служащих: со временем Коринф даже учредил настоящий фонд помощи своим преданным служащим, занимавшимся в основном обучением людей жить по принципам, которые Коринф старался распространять вокруг себя.
Но былые страсти не могли изгладиться целиком. Время от времени у Маркуса случались небольшие кризисы: он мог ни с того ни с сего начать рыдать и восклицать что-то о своей былой жизни. Конечно же, он был осторожен, и даже в такие периоды практически полного беспамятства он никогда не выдавал никаких фактических подробностей, просто ограничиваясь общими фразами о своём былом величии и катастрофическом падении на самое дно. Таких историй было пруд пруди на всём Саратуме, так что никто не предавал этому должного внимания.
Временами братья предавались ностальгическим воспоминаниям, обсуждая разные события своей былой жизни. К этому времени Маркус уже смирился со своей участью, он даже постарался принять новые жизненные принципы, которые пропагандировал Коринф. Однако изредка прошлые страсти и обиды всё равно всплывали на поверхность его травмированного сознания.
Иногда вечерами двое братьев сидели в просторной капитанской каюте тяжёлого межпланетного транспорта и беседовали.
— А знаешь, братец, получается, в конце концов, наш отец был прав! — многозначительно говорил Маркус, уважительно глядя на Коринфа.
— Ты о чём это? — мягко и аккуратно спрашивал Коринф.
— Ну, так об этом всём. О твоём имени главным образом. Видишь, как оно в результате всё обернулось? В итоге младший брат стал по-настоящему великим, полностью затмив своими достижениями старшего.
— Да ну, скажешь тоже… — всё ещё неохотно и опасливо, не желая принимать какую-то похвалу от Маркуса, отвечал Коринф.
— Нет, я совершенно серьёзно, брат. Я… Я безмерно благодарен тебе, что ты приютил меня, и фактически именно ты вырвал меня из безжалостных лап смерти. Я никогда этого не забуду! — Маркус делал некоторую паузу, смотря куда-то вдаль. — И я прошу прощения. Мне безмерно стыдно, когда я вспоминаю, как я безобразно вёл себя с тобой все эти годы… — казалось, Маркус сейчас вновь придастся своему кризису в воспоминаниях о былом, но он держался, на удивление, отлично.
— Да ну что ты… Пустое… Всё это осталось далеко в прошлом.
— Прошлое делает наше будущее: оно помогает нам смотреть на тот путь, который мы прошли, и не совершать тех ошибок вновь, — наставительно говорил Маркус. — Моя чудовищная предыдущая жизнь, как бы ужасна она ни была, но именно она, именно весь тот опыт позволили нам создать в твоей великолепной компании эффективную структуру управления и безопасности.
— Это так, однако всё ещё кто-то по мелочи раз в пару месяцев всё же ворует наши топливные ячейки! — ехидно замечал Коринф. Маркус смущённо улыбался.
— Это наживное, брат. Я знаю всех, кто это мог бы быть, думаю, я мог бы прижать их в течение нескольких недель, но ладно уж, дадим крохотную свободу этим мелким проходимцам. Лучше мы потом, в случае чего, используем этот маленький козырь, чтобы хорошенько прижать этих оболтусов, если возникнет в самом деле опасная ситуация. Или это нам может потребоваться, чтобы испытать кого-то из нашей службы безопасности.
— И всё-то у тебя учтено, старший брат. Ты потому так долго и мастерски удерживал своих реакционных оперативников?
— А то как же! — удовлетворённо отвечал Маркус.
— Послушай… Мне всегда было любопытно… Как ты тогда так быстро узнал, что я лечу на Пентал с ключом? Установил скрытый жучок на моём корабле? — аккуратно попытался удовлетворить своё давнее любопытство Коринф. Маркус обернулся, посмотрел в глаза брату и заулыбался:
— Всё куда проще. Это была Елена.
— Да я же запер её в медотсеке. Как же она смогла? К тому же ты знал, что до нашей ссоры она хотела кинуть тебя и сама отдать ключ Основателям?
— Я догадывался. Когда она перепрограммировала передающее реле на челноке, она внедрила вредоносную программу, которую твой Ион, конечно же, пролопухал. Эта небольшая программа позволила ей в нужное время скрытно ото всех воспользоваться каналом связи прямо из медотсека. Возможно, она и хотела бы кинуть меня, но когда ситуация обернулась таким образом, что она могла и вовсе остаться без всего, она решила связаться со мной, чтобы в итоге получить хоть что-то. Задействовала кавалерию, так сказать…
— Ну, а почему же, если она оказалась тебе так полезна, ты в итоге чуть не застрелил её, когда шантажировал меня? — удивлённо спросил Коринф. Маркус едва заметно покривился от воспоминаний о своих недостойных поступках, вновь отвёл взгляд в сторону, но вполне удержал себя в руках.
— Я… Я запаниковал тогда… Я и Елена тогда жили одной только мыслью: выживает сильнейший. Ничто так не ценно, как собственная выгода, собственные результаты, успехи и победы. Перед такой высокой наградой мы бы убили и предали абсолютно любого… — Маркус сделал многозначительную паузу. — Это в итоге меня и сгубило…
Он вновь повернулся и взглянул в глаза Коринфу своими уставшими, опечаленными, сломленными, но уже весьма благодарными и даже, вероятно, счастливыми глазами, и продолжил:
— Я запаниковал. Когда ты рассказывал о ваших приключениях с Еленой в бункере на Канье, я сразу понял, что между вами что-то проскочило, что ты стал явно неравнодушен к ней. Я должен был воспользоваться любой возможностью, чтобы добраться до ключа.
— Но почему же после такого Елена всё ещё как верная собачонка побежала за тобой?
— Всё по той же причине: награда. Она допустила жуткую ошибку, что позволила тебе единолично завладеть ключом, но она всё же принесла мне пользу, выдав твой маршрут на Пентал, поэтому я позволил ей остаться и даже щедро наградил её в итоге. И она это понимала. Не важно, что я совершил, она бы всё равно побежала за ключом, забыв и похоронив в своей душе, что бы с ней кто ни сделал.
Маркус выдержал некоторую паузу, после чего продолжил:
— Меня больше удивляет другое. Меня безмерно удивило это тогда — меня это удивляет и сейчас. Конечно же, после стольких лет я, как мне кажется, понимаю тебя, но повтори ещё раз, почему ты тогда вернулся? Почему не умчал за наградой сам? Зачем отдал ключ? — Маркус в который раз показал искреннее удивление. Сколько Коринф ни прояснял этот и другой вопросы для него, вероятно, деформация сознания от его предыдущей жизни никак не позволяла ему взглянуть на мир иными глазами.
— Я вернулся, потому что мой ключ, моё счастье уже были в моих руках. Жизни Елены, Владимира, Иона, даже твоя жизнь для меня были более ценны, чем стоимость ключа. Мне не нужны были все эти почести и подачки от Основания. Я вдоволь наелся вашей презренной алчной и конкурентной борьбой, составляющей всё ваше существование. Я всегда инстинктивно стремился сбежать, найти свой, иной путь. И тогда я прозрел, нашёл выход. Нашёл путь, который, как оказалось, всегда был со мной.
— Всё же удивительный ты человек, брат… — вновь не веря во всю эту новую жизнь, ответил Маркус.
— А ты что же? Пройдя все эти бедствия и страдания и обретя наконец своё место, свою успешную и, наверное, даже богатую жизнь, ты бы захотел променять всё это, чего мы достигли, на ту триумфальную жизнь, которая у тебя была? — Коринф испытующе посмотрел на Маркуса.
Маркус ничего не ответил, он по-доброму улыбнулся, поднялся и направился по своим делам, мягко и заботливо похлопав младшего брата по плечу.