— Мы из роддома, понимаете, — жмет плечами Руслан, и мы оба начинаем смеяться.
— Ой, а я туда не залезу, — предупреждаю Руслана, глядя на высокий барный стул.
— Зале-езешь, — он кивает на пару ребят в теле, у которых животы побольше моего.
— Соглашусь, — и я лезу на стул под комментарии выпивох: “Давай, давай, давай”.
Залезла. Справилась!
Все время, что нам несут поесть мы в два голоса пересказываем новым друзьям историю, как я ехала в роддом, и я хохочу от души, как будто сто лет не смеялась. Вокруг меня все слишком серьезно настроены, никакой легкости бытия.
А уж когда приносят бургер, и я в него вгрызаюсь зубами, вот э-это кайф!
Как же давно я не ела ничего жареного, острого и безумно калорийного.
Еще и с ледяной колой.
— Ты как? — Руслан тоже с наслаждением уничтожает бургер.
— От..вич...о, — с набитым ртом отвечаю я, мы чокаемся бургерами и уплетаем их, довольные. Я, оказывается, такая голодная была.
— О-о! Песню эту обожаю!
Бармен делает погромче “Районы-кварталы”, и я кое-как скатываюсь со стула, чтобы танцевать. Руслан за мной. Мы прихватываем с собой колу и выходим на танцпол зажигать под “Зверей”. Наши новые друзья присоединяются, и даже сонный народ начинает шевелиться.
— Больше нечего ловить! Все: что надо я поймал! — орем мы во все горло с Русланом.
— Твое имя на... а-а...
Я стою и смотрю себе под ноги.
— Ты колу пролила, — говорит мне Руслан.
Демонстрирую ему полный стакан.
— Эм... Алиса?
— Я клянусь фикусом семьи, что не описалась.
— Это что... воды?
— Это воды.
— Настоящие?
— Как тот бургер, что я только что съела.
— Типа ты щас точно рожаешь?
— Щас точно.
— Мы паникуем?
— Не-е! Ребята! Я рожаю!
— Ур-ра!
Рожаем
На этот раз мы идем в роддом гораздо медленнее. И теперь я отчетливо чувствую разницу между тренировочными схватками и настоящими.
— Боооже, я правда рожааааю! — завываю я, замерев на очередном приступе. Еще и воды каждый раз подтекают прямо по ногам.
У меня не было такого, как фильмах, чтобы фонтаном что-то взорвалось. Нет, конечно же, нет. У меня все мееееедленно.
— Ну вот, теперь наконец приложение говорит поспешить в роддом, — где-то над ухом сообщает Руслан.
— Да спешу я, спешу! — рычу на него. Еще бургер этот встал поперек горло. Очень вовремя, блин.
Фееричного возвращения не выходит, потому что… потому что нас никто не встречает. Уже перевалило за полночь, выходной день, акушерка сменилась на дежурную, а ей мы не очень-то интересны.
— Без теста на ковид вас не допустят, — заявляет она с пресным лицом Руслану, а у того делается такое выражение, что мне становится смешно, и я, согнувшись пополам, где-то между схватками смеюсь. Пытаюсь точнее, так как это больше похоже на хрюканье вперемежку с шипением.
Руслан больше меня готовился к родам, а теперь его анализы, которые он забыл здесь в недавний наш визит, не могут найти.
Меня приглашают пройти на осмотр, пока Руслан ссорится по телефону с нашей акушеркой, которая уехала за город, потому что у нее выходной, и душа просит праздника. Я на позитиве, уже мысленно рожаю. Не обращаю внимание на почти презренный взгляд дежурной, которой я испортила спокойную ночь.
— Раскрытие маленькое. Дай бог, если завтра родишь, — сообщает мне она.
Ну как же завтра, если я готова сейчас?
— А вы точно нормально посмотрели? У меня пузырь лопнул, да?
— Лопнул, лопнул. Маш, оформляй и в палату ее.
— А у меня оплачен отдельный родильный зал.
Та прибивает меня взглядом к кушетке, как раз когда в дверь начинает тарабанить Руслан. Я узнаю его из тысячи.
— Вот! Экспресс-тест! Ваша заведующая разрешила!
— Ну раз разрешила…
Улыбаюсь, потому что все идет наперекосяк. Для меня это нормально, я привыкла адаптироваться к ситуации. А вот для Руслана, когда что-то идет не по плану, — это самый настоящий стресс. Слышу, он уже спорит с медсестрой, что у него не хватает какого-то ксерокса.
— Да вот же я сделал целых три штуки!
— Это не та страница, нужна прописка.
Мне кажется, Руслан сейчас взорвется. Но у меня тут свои процедуры и личный кошмар, потому что есть одна вещь, которую я боюсь больше родов — это… ну… в общем, промывание организма, в который попал целый гигантский бургер.
Оставляю Руслана бороться с неподвластной ему системой, ухожу в другую вселенную на полчаса. А когда прихожу в родзал и ложусь на кушетку наконец выдыхаю. Все будет хорошо. Я в больнице, рядом врачи, скоро подойдет Руслан…
— Ты тут как?
Он уже тут. Обнимает меня, а я почему-то начинаю плакать.
— Ну ты чего? Тебя обидели, что ли?
— Нет-нет, просто рада, что все будет хорошо. Будет же?
— Конечно будет, только… это… ну наша врач не приедет.
— Я уже поняла, ничего. Уверена, здесь работают хорошие люди.
Мы, конечно, вернулись совсем не вовремя. Потому что сегодня день медицинского работника. И вслед за нашей акушерки исчез почти весь наш персонал, который был у Руслана под колпаком.
Поэтому он то и дело бручит на медсестер, разгуливающих со скучающим видом с чаем по коридорам. Никто к нам лишний раз не заглядываем, а для него это что-то за гранью. Я начинаю немного переживать, когда мне становится нуууу очень больно. Мы договаривались на эпидуралку, потому что в прошлый раз было прям невыносимо, и если есть возможность не повторять, я бы не хотела.
— А когда можно будет меня обезболить? — спрашиваю у грозной акушерки по имени Жанна. Хорошо, что она не стюардесса, с ней было бы страшно лететь. Такая точно не спасет из горящего самолета.
— А тебе больно, что ли?
— Ага, есть немного, — сквозь стиснутые зубы рычу я.
— По шкале до десяти сколько?
Я жмурюсь изо всех сил, слушая, как где-то в одной из соседних палат кто-то истошно орет.
— Д-девять!
Последние десять минут стало прям невыносимо. Если до этого я могла передохнуть между схватками, то сейчас я едва успеваю сделать вдох, как накатывает вновь.
— Что-то не очень похоже, — бурчит она, но обещает позвать анестезиолога.
А тот появляется с улыбочкой минут через пять в дверях. Совсем молодой парень.
— Ну приветики!
— А ты университет хотя бы закончил? — недовольно выдает ему в ответ напрягшийся Руслан.
Тот пропускает мимо ушей замечания. И начинает колдовать. Да так колдует, что меня не просто отпускает, я даже засыпаю на сорок пять минут посреди ночи! Не спали же совсем.
— Руслан, — толкаю его, когда просыпаюсь. Он сидит на стуле рядом с койкой, облокотился на нее, тоже спит. — Руслан! — уже громче.
— А? Что? Рожаешь?
— Да вроде бы нет, — успокаиваю его я. — Позови этого мальчика, он говорил, как час пройдет, он доколет анестезию.
— Ага, хорошо.
Но вместо мальчика появляется акушерка, которая лезет мне под халат, что-то там проверяет и уходит. Мальчик не появляется ни через пять, ни через десять минут. Через пятнадцать в родзал вместе с кучей народу возвращается акушерка. Они оттесняют Руслана в коридор, что-то между собой болтают и обсуждают.
— А анестезии не будет?
— Ты рожаешь, — прямо в лоб мне.
Дальше я плохо помню. Вот вроде бы тужься-тужься-тужься, а потом не тужься. Еще пару таких заходов. Я даже не кричу, только стараюсь делать так, как они говорят. Весь опыт, все советы из видео на “Ютубе” вылетают из головы. Пытаюсь тужиться тазом, чтобы глаза не лопнули, как шутит одна из медсестер. Снова тужься-тужься и…
Я слышу детский крик. Точно. Он.
— Это мальчик, — звучит где-то над головой.
— Позовем папашу резать пуповину? — слышу.
И начинаю смеяться во весь голос, потому что представляю лицо Руслана. Да он в обморок упадет!
— Руслан! Пуповину перерезать будешь? — хохочу в голос. Это истерическое.