Не слышу, но медсестры говорят, что он не хочет. Что-то еще происходит. Меня зашивают — какие-то несколько стежков, с малышом что-то делают на пеленалке, а потом…
Потом мне дают его подержать, и я пропадаю в нем.
— Он такой… такой… морщинистый, — выдает Руслан, а я снова смеюсь от пережитых нервов. — И кряхтит как старик. Это нормально?
— Сами вы кряхтите, — ругается на Руслана акушерка, коннект у них явно так и не случился.
— Ну и как мы его назовем? — спрашиваю я любимого.
— Мы не думали…
— А сейчас я хочу решить, — капризничаю, но мне можно.
— Ну… — Руслан чешет затылок. — Аленка у нас уже есть… Парень родился три пятьсот, говорят, богатырь, так что… пусть…
— Только не Добрыня, — хихикаю я.
— Алеша.
— Аленка и Алешка, — задумываюсь я. — А что, неплохо.
— Потому что есть Алешка у тебя… — тут же напевает где-то под боком злая (или нет) акушерка, и мы все вместе и расслабленно смеемся.
Молодой папаша
— Руслан, положи его, он спит давно.
Бесполезно. Кое-кто вошел во вкус и не выпускает из рук нашего нового члена семьи. Виолетта Дмитриевна внука хорошо если пару раз на руки взяла, про Раису Васильевну вообще молчу. Руслан ушел отпуск и вынес всем мозги. У него отцовский инстинкт взыграл. Нет, я рада, конечно. Кто был бы не рад такому внимательному мужу и отцу, но эта наседка уже немного раздражает.
Не хотелось бы, чтобы Алеша привык засыпать на руках, потому что рано или поздно Руслан выйдет на работу, а мне этого богатыря таскать. Он набирает не по дням, а по часам.
— Ну я так, чуть еще подержу.
— Он никуда не денется. Положи.
Кроватка, кстати, из детской переехала в нашу спальню. Почему? Потому что Руслан стал бояться, что Алеша перестанет дышать, срыгнет и захлебнется, будет плакать, а мы не услышим.
Я смирилась. Возможно, и сама бы не смогла первые месяцы спать отдельно от ребенка, я же не пробовала. С Аленой не было возможности расселиться.
И поспать.
И поесть.
С Алешей я как будто семейству вообще не нужна. Только покормить и свободна. Ах да, первый день я еще учила подгузник менять, потому что Руслан немного впал в панику. С Аленой-то понятно, поставил в ванну, душ включил и все дела, но тут...
— Алиса, а как... и прям под кран? Алиса... а как вот прям под живот? А ему не больно? А полотенце? Где чертово полотенце! А вот оно.
И так первые три раза, на четвертый появились профессионализм и смекалка.
Но в целом Руслан такой деятельный, что, моя б воля, я бы ему молоко передала и ушла в лес жить, потому что он мне матерью побыть вообще не дает. А мне же тоже интересно. Мама сына. Сына! Я такого не пробовала. А вдруг это иначе? Но увы.
Мы с Аленкой просто наблюдаем за тем, как эти двое друг от друга кайфуют. Руслан даже спит, просунув руку через прутья кроватки, а Алеша его за палец держит. Ну просто идиллия.
Руслан укладывает Алешу и ложится на кровать к нему лицом.
— Может, ты поспишь? Ты скоро с ним на руках отрубишься. Он спокойно спит полночи, золотой ребенок.
Хотя, справедливости ради, днем он тоже бесконечно спит, и Руслан уже задает вопросы, нормально ли это. Я вспоминаю Алену, которая спала первые две недели и успокаиваю его, что нормально. Только вот еще прекрасно помню, что начнется потом.
Интересно, как Руслану понравятся колики?
Пока его сын — это признанное произведение искусства, и он рассказывает всем подряд, что у него самый спокойный младенец на свете.
Не буду расстраивать, что все еще впереди. Меня саму такие предсказатели когда-то расстраивали.
— Тебе не кажется, что два ребенка круче, чем один? — спрашивает меня голос в темноте.
— Кажется. Так оно и есть.
— И это же не сложно, да?
— Ну-у... пока не сложно. Но скоро Алеша подрастет, и с двумя тяжелее будет гулять. И ты выйдешь на работу.
— Хочешь брошу работу?
— А на что мы жить-то будем? — смеюсь я.
— Ну зама поставлю. Я, кажется, хочу в декретный отпуск.
— Что? — я привстаю на локтях, потом сажусь.
— Ну а что такого? Ты еще по сути с Аленой в декрете, да же?
— Ну-у... ей в сад скоро.
— Ну до сада три месяца. Хочешь в декрет пойду? Помощники справятся. Мы новый отель строить хотели, обойдемся без него, мое от меня не убежит.
— Ты уверен?
— А что? Нет, я не буду бездельничать, просто не работать семь дней в неделю. Как тебе план? Пройдем через все вместе. Круто я придумал?
— Ну... наверное, круто, но...
— Ма-ма, — дверь открывается, и в спальню решительно заходит Аленка сжимающее в руках одеяло. — Я с вами, — и забирается на кровать. — Моя подушечка, — отбирает у Руслана подушку. — Укрой меня, — протягивает ему одеяло.
Она такая взрослая, что я не всегда верю, что это та же карапузина, что недавно спала в коляске и бегала голыми ножками по пляжу. Она без ума от брата и постоянно бегает на него смотреть, дарит ему игрушки и свои старые вещи, а как только он засыпает, забирает все назад.
Руслан укрывает Алену, обнимает, и они засыпают обнявшись, а я перебираюсь поближе к кроватке малыша.
Три месяца спустя
— Ну что, как тебе родительство? — с улыбкой интересуется Слава, друг Руслана.
Сейчас ранняя осень, и мы выехали поесть шашлыков на загородную базу.
— А? — Руслан поднимает заспанное лицо, он уснул, положив голову на руки. — Х-хх — зевок, — хорошо. Колики... у нас... колики... ну это... плачет. Мы не плачем. Иногда плачем.
И, клюя носом, засыпает.
— Пусть поспит, — киваю Славе и подсовываю под голову Руслану сложенную кофту.
И Алена, и Алеша спят в своих колясках, так что есть надежда спокойно навернуть шашлычка. Я уже четыре месяца как дважды мать, у нас и правда разгар колик, но Руслан как вошел в родительство на позитиве, так позитивным и остался. Мы посменно дежурим ночью у телевизора, потому что ходить с ребенком, прижимая к его животу грелку проще под сериал.
Руслан ушел в декрет, как и говорил. Выезжает дважды в неделю на работу, пока мы ходим в детский центр на занятия Алены и в бассейн.
Все остальное время мы четверо проводим вместе. Раиса Васильевна приходит трижды в неделю помочь с уборкой — Руслан не хочет от нее отказываться, хотя мы как будто бы и сами все успеваем. А Виолетта Дмитриевна сходит с ума от того, что дважды бабушка. Она хочет забрать себе этих детей навсегда, а нам предоставить возможность рожать новых. Ей нужно больше детей! И как можно скорее. Она перешла на шантаж “Мне недолго жить осталось, родите еще парочку внуков, они продлевают мне жизнь”.
— Виолетта Дмитриевна, я искупаться схожу, присмотрите?
Это как “фас” для служебной собаки. Она тут же встает к коляскам и, прищурившись, смотрит то на одну, то на другую. Как бы не начала укрывать детей одеялами и не разбудила.
Иду к реке, сажусь на камень и любуюсь водной гладью. Так хорошо, что даже страшно подумать.
— Эй, ты чего тут? — рядом садится Руслан.
— Да просто, решила посидеть в тишине. Ты как?
— Спать охота.
— Сегодня моя смена, поспишь, — говорю ему, и он кивает. Хотя я знаю, что он сорвется и через пару часов придет ко мне, чтобы я не скучала. Я также делаю.
Руслан обнимает меня за плечи, утыкается носом мне в шею, и я чувствую тяжесть его тела.
Засыпает. При каждом удобном случае. Режим сохранения энергии включен.
— Наш малыш уже не так спокоен?
— Шутишь? Он супер, давай еще?
— Что?
— Еще детей! Давай?
— Руслан... у нас только что родился...
— Да и пофиг, давай еще двоих, в старости будем кайфовать, что их целая толпа.
— Я подумаю.
— Подумай. Только недолго. А то я усну.
— Ну мы же не сейчас их делать будем.
Он хитро мне улыбается, а я ему.
Он сумасшедший, и я тоже.
Конец