Как много оказывается таких Золушек, с которых коварное Азовское море слизывает резиновые «башмачки».
А Алисе на следующий день мы купили новую пару кораллок оранжевого цвета. На всякий случай, на размер поменьше.
О медузах и арбузах.
И вот мы снова в салоне нашего автомобиля. Вроде бы все на своих местах: папа за рулем, мама на переднем пассажирском, а мы с Алисой на заднем сидении. Но что-то поменялось. А изменилось вот что: когда мы ехали в Ейск, мне было шестнадцать лет, а сейчас вроде бы катим по дороге точно так же, а мне уже семнадцать. Позавчера был мой день рождения, который мы отметили ужином с пиццей и роллами.
– Похоже, это тоже не мои очки, – заявляет мама, разглядывая себя в зеркальце на солнцезащитном козырьке.
– Ты ведь час назад была уверена, что нашла свои, – отвечает папа.
– А сейчас рассмотрела, что не мои.
– Хорошо, – вздыхает папа, – на обратном пути опять заедем в аквапарк. Надеюсь, с тебя там не начнут брать за прокат.
Поясню, о чем говорят родители. В мой день рождения мы ходили в аквапарк, кстати, меня, как именинника, пропустили бесплатно. Ну и мама забыла в раздевалке очки. Хватилась она их вчера утром. Мы дошли до аквапарка, и маме там показали гору забытых посетителями очков. Мама быстро опознала свои. Проходив в них весь день, к вечеру мама обнаружила на душке очков маленькую наклейку. Раньше наклейки не было. И мама решила, что обозналась. Сегодня с утра мы снова заехали в аквапарк. Гора забытых вещей значительно выросла за день. Такое ощущение, что никто кроме нас не приходит за оставленными аксессуарами. Мама, перемерив дюжину очков, с трудом опознала свои. А предыдущие «свои» вернула. И вот теперь, после того, как мы вернемся с Должанки, мама будет искать новые «свои» очки.
Должанка – это станица Должанская, которая находится всего в сорока километрах от Ейска. Родители Кати, Алисиной подруги, рассказали, что там очень красивые пляжи и море чище и глубже – не нужно идти триста метров, чтобы окунуться.
За окном мелькают красивые пейзажи. Кукурузные поля сменяются желтыми озерами подсолнухов. То тут, то там призывно манят взгляд своими полосатыми боками арбузы и вытянутые, как мяч для американского футбола, дыни. Их продают прямо с бахчи. Возле одного из таких пунктов продаж, которые выглядят, как деревянные сарайчики, папа затормозил.
– Купим арбузик? – предложил он и обратился к продавцу. – Сколько?
– Эти двадцать пять, – ответил мужчина в тюбетейке, – желтый по тридцать, мраморный – сорок, колхозница тоже сорок.
– Вроде бы цены, как у нас, – шепнула мама папе.
– Что как у вас?! Цены как у вас?! – услышал продавец и, бросив взгляд на номер нашей машины, добавил. – Да у меня сестра в Вологде живет. Там арбузы по тридцать шесть за килограмм.
– А мы не из Вологды, мы из Череповца, – сообщил я
– В Череповце у меня брат арбузами торгует, там вообще по тридцать восемь.
– Убедили, – сказал папа и купил арбуз на шесть килограмм.
И вот мы приехали на пляж «Золотые пески». Не знаю, кто дал название этому месту, но оно совсем не соответствовало действительности. Берег был усыпан белыми ракушками.
– Красота! – восхитилась мама и скинула босоножки. Но уже через несколько секунд снова обулась. Идти по ракушкам было больно.
Мы разместились в тени зонтика, который, ожидаемо, оказался платным. Народу в море было немного. Гораздо меньше, чем на пляже в Ейске. И когда мы решили охладиться, то поняли почему. Причиной небольшого количества купающихся было большое количество медуз. Они раскинули свои белые купола с фиолетовыми пятнами повсюду. Зрелище чем-то напоминало высадку десанта.
– Я здесь купаться не буду, – надулась Алиса.
– Я тоже, – поддержал я сестру, – не хочу плавать с этими склизкими субстанциями по соседству.
– Давайте просто найдем место, где их поменьше, – предложил папа.
Мы прошли двести шагов в одну сторону, двести в другую. Все безрезультатно. Концентрация этих морских обитателей везде была одинаково высокая.
– Ладно, не бойтесь, – сказал папа, входя в воду, – они только на мелкоте. Глубже их нет.
– Мы не пойдем! – твердо заявили мы с Алисой.
– Да они не жалятся, вот смотрите, – папа ткнул пальцем в купол дрейфующей рядом медузы. – Пойдемте!
– Нет!
– Ну, как хотите, – сказал папа и нырнул. Через секунду его голова вновь появилась над поверхностью воды, и он поплыл. Но, спустя мгновение, папа вдруг вскрикнул, выругался и погреб к берегу.