- Ну знаешь что, Нэр, – твердо сказала Нора, выслушав его небольшую исповедь, – вот даже не смей мне тут помирать в ближайшее время. Ты мне как минимум год нормальных отношений задолжал, – и чтобы немного отойти от темы, но не переводить ее, тихо спросила: – А ты помнишь что-нибудь о том мире, в который попал? Я помню, что ты упомянул о ним вскользь.
Нэр на мгновение застыл. Нора могла поклясться, что прямо-таки физически ощущала, как работают его мозговые извилины. Наконец после недолгого молчания он ответил:
- Не особо много что помню. Это было похоже на состояние между сном и явью. Я приходил в себя лишь на считанные секунды. Меня явно держали в каком-месте, походящем на больницу. Но два момента я запомнил очень ярко. Сначала они трепались о чем-то там, что я среагировал на этот мир интересно, и обсуждали возможность отката в более ранний возраст по сравнению с тем, в котором уже застыли. Странный и дерьмовый Магикс. А второй – упомянули, что какие-то там профессор Ривен и Ит Стейт показывают идеальную совместимость магии, что очень важно для боевых действий.
- И ты прям запомнил имена, Шеппард? – удивилась Нора.
- Да. Это прозвучало слишком ярко. Я понятия нахер не имею, кто это такие. А затем, как мне кажется, на них то ли напали, то ли опять границы миров разошлись, и я действовал инстинктивно: свалил нахрен куда подальше.
- И тогда мы тебя нашли, да.
- Это было самой худшей встречей, какая только могла быть. Вы оба мне уже вот где. Так, Цюрик. Честно говоря, мне уже надоело смотреть на твои сомнительные попытки изображать из себя саму бодрость, поэтому я просто предлагаю уже поспать. Если ты не забыла, нам еще завтра на работу.
- Ты же не уйдешь? – на всякий случай еще раз спросила Нора. Просто ей до сих пор еще не верилось, что...
- Да не уйду, женщина, не уйду. Все. Спокойной ночи, – сегодня он просто все рекорды бил по “чем бы еще удивить тебя, Нора Цюрик”. Не то чтобы она не была рада. Но вот охреневать, кажется, уже чуть-чуть подустала.
Ночью Нора почти не спала. Видимо, выспалась за прошедшую неделю, и больше ворочилась, впадая в краткое забытье, а затем просыпаясь вновь. Ей казалось, что она не сомкнула глаза за всю ночь, однако звук будильника встретил ее, досматривающую лихорадочно-обрывочной сон из смеси повседневных дел. Она не сразу сообразила, что к чему, а потому целых полминуты не могла понять, почему же будильник на телефоне все еще трезвонит, хотя она уже давно ее выключила. Потом до нее дошло, что это разрывается телефон Шеппарда, который уже с невероятно злым взглядом одним движением пальца тут же выключил его.
- О, значит, встаем мы почти одновременно, – проконстатировала Нора вполне очевидный факт.
- Да. С добрым утром, Цюрик, – поприветствовал ее Нэр, втыкая в пространство вокруг себя и просыпаясь уже окончательно.
- С добрым.
Оставив его разбираться с самим собой, Нора встала с кровати, чувствуя, что силы, наконец, полностью восстановились, и пошлепала на кухню, на которой не была уже вот целых несколько дней. Понятно, что на ней со всем комфортом устроился Нэр, но теперь Нора решила все-таки вернуть себе былую власть. Когда Шеппард притащился следом, она покачала головой и сказала ему:
- Если хочешь помочь, то поставь чайник. И не мешайся под ногами.
Перечить Нэр не стал. Но ничего отвечать – тоже. Только лишь усиленно молчал, и это было несколько странно, потому что из него явно должен был вылететь хоть какой-нибудь комментарий относительно природы. Но нет. Как будто с установленным им же самим ограничением Нэр потерял почти семьдесят процентов тем, на которые он мог бы говорить.
Правда, вскоре голос он все-таки подал, только уже когда они поглощали пищу.
- Ты хорошо готовишь, – сказал Нэр и снова замолчал.
- Дикие Земли ты мне не открыл, – спокойно ответила ему Нора и, глядя на то, как брови Нэра нахмуренно сдвинулись, пояснила, – что ты, что Ян всегда ели мою готовку без возмущений. А уж если ты ничего не комментировал, то и так все понятно.
Ответить на это Нэр мог бы различными вариациями “женщина, кончай трахать мне мозг”, но он лишь просверлил Нору взглядом, с усилием сжимая челюсти. Он все еще держался.
А потом, немного подумав, предложил:
- Если хочешь, можем сходить куда-нибудь после работы. Куда хочешь ты.
- Хорошо, – настороженно кивнула Нора. Конечно, черт возьми, в ее душе снова наступил покой, но она не могла представить, что еще выкинет Нэр Шеппард. – Тогда пошли в кино. Я давно там не была.
- Хорошо, – односложно ответил Нэр. И снова напряженно замолчал.
Больше они за это утро не перемолвились ни одним словом ровно до того момента, когда не пришло время телепортироваться на работу. Нора уже инстинктивно приготовилась осуществлять такое простое и каждодневное действие, но Нэр остановил ее, приобняв ее одной рукой.
- Ты что творишь?
- Ты, кажется, хотела нормальные отношения со всеми вытекающими. А нормальные отношения, насколько я в курсе, предполагают некоторую демонстрацию этих самых отношений. Так что не спорь со мной, нахер, женщина, мне не улыбается, что целый год тебя воспринимали как свободный объект.
- Засунь свою самцовость куда подальше, Шеппард. У тебя хреново получается.
- Цюрик, Дракона ради заткнись.
- Пошел нахер.
Но на этих словах Нэр телепортировал их обоих так, что после них разве что не искры летали.
Он продолжал ее обнимать и тогда, когда они оказались на работе. В таком виде они появились прямиком в их кабинете. А Ян, который обернулся, чтобы посмотреть, кто прибыл, чуть не выронил из рук разделочный нож. Его рот так и оставался раскрытым минут пять.
Похоже, демонстрировать свою самцовость у таких, как Нэр Шеппард, было заложено в крови. Поэтому лишившись возможности высказываться на крайне важную для него тему, он приступил к третьему занятию, которое получалось у него лучше всего (зельеварение, конечно, стояло на первом вместе и даже вне конкуренции).
После обеда абсолютно каждый работник предприятия знал точно две вещи: что Нэр Шеппард заткнулся относительно женщин и что он и Нора Цюрик теперь пара. Это заставило всех незанятых молодых и не очень девушек заинтересованно взглянуть на Нэра еще раз: если уж в нем что-то нашла Цюрик, то почему бы и им не найти. В отношении Норы такие же взгляды кидала та же часть, только мужского пола, но они очень быстро гасли при встрече с налитыми кровью глазами начинающего злиться Шеппарда.
Правда Нора Цюрик, конечно же, всего этого не заметила. Так как находилась в стадии офигевания от того, на сколько же долго хватит Нэра в так называемой демонстрации их отношений. На обед одну вместе с Яном он ее не отпустил. Все время держался рядом. И разговаривал пусть и в своей манере, но так, что даже самому непосвященному было понятно: с ней, Норой, у него отношения и лучше бы никому в них было не лезть.
И уж точно Нора не знала, что в конце того же дня после окончания рабочего дня крайне взволнованный и рассерженный Ян зажал Нэра Шеппарда в углу (вернее, Нэр Шеппард позволил ему зажать себя) и произнес, метая глазами молнии:
- Знаешь что, Нэр? – на “ты” вежливый Лайтмер также перешел из-за крайней степени своего волнения. – Мне уже надоел этот цирк. Если ты хоть пальцем тронешь Нору, то тебе придется иметь дело со мной или Серверджиной!
Нэр Шеппард выслушал все это необычайно спокойно для себя самого, вежливо дождался, пока Ян закончит, а затем, усмехнувшись, сбросил руку Яна Лайтмера со своего плеча, которая тут же сжалась в кулак.
- Лайтмер, поубавь свой пыл. Ни тебе, ни твоему папаше никогда не шло размахивание кулаками. Что до Норы... Это уже мое дело, а не твое. Это моя женщина, с которой я разберусь уж как-нибудь сам, а ты лучше бы смотрел за своей. Но успокойся, – а Ян выглядел так, что готов вот-вот наброситься на Нэра, – не собираюсь я вредить Цюрик каким-нибудь образом. Скажем так, мне и так с трудом удалось добиться того, что есть сейчас, чтобы это еще нахрен и потерять.