- Ты мог бы кого-нибудь послать.
- Ты считаешь, я мог?
- Нет. - Ева вдруг смутилась и, наклонив голову, запустила пальцы в волосы. - Полагаю, ты также не согласишься ждать меня в машине, пока я не закончу все наверху.
- Видишь, как хорошо мы знаем друг друга!
Рорк сунул руку в бездонный карман своего огромного пальто и достал оттуда какую-то коробочку.
- Открой рот, - сказал он, вынув из нее таблетку, и нахмурился, когда Ева плотно сжала губы.
- Это только от головной боли, Ева. Ты будешь лучше соображать с нормальной головой.
- Никаких хитрых лекарств?
- Никаких. Открой!
Он взял ее за подбородок и положил на язык таблетку.
- Проглоти ее - и все будет хорошо. Кстати, я принес с собой ящик с инструментами.
- Хорошо, что хоть один из нас нормально соображает. Спасибо, сказала Ева, когда они вошли в здание и направились к лифту. - Дики говорит, что он спекся. Физические доказательства, свидетель, мотивация, возможность совершить преступление, инструменты...
- Ты можешь к этому прибавить, что ящик с косметическими препаратами, который он оставил в квартире Гоффманов, - единственный в своем роде. Он заказал его лично для себя. Моя компания предоставляет такую услугу косметологам, имеющим лицензию.
- Сильно! Теперь мне осталось только найти его.
- Он не пошел в гостиницу. - Рорк улыбнулся. - Макнаб неплохо поработал. Ни в одном отеле, ни в одних частных меблированных комнатах его не принимали, тем более там сегодня никто не хочет работать.
- Об этом можешь не рассказывать. Я сегодня зашла в лабораторию и нарвалась на настоящую оргию.
- А нас не пригласили? Это оскорбительно!
- У меня ощущение, что приглашение могло бы включать редкую возможность увидеть Дикхеда голым.
Ева открыла дверь магнитным полицейским ключом-вездеходом.
- Идет запись, - проговорила она в диктофон. - Лейтенант Ева Даллас входит в квартиру Саймона двадцать четвертого декабря в шестнадцать часов тридцать минут. Следователя полиции сопровождает в качестве временного помощника Рорк, гражданское лицо.
Они вошли в квартиру и зажгли свет. Теперь здесь было не так прибрано, как раньше: эксперты сделали свою работу, оставив грязные следы графитового порошка на поверхности всех предметов, - искали отпечатки пальцев. Вся мебель была сдвинута со своих мест, все ящики открыты, все, что можно, отодвинуто от стен. Компьютер отсоединили от сети и унесли.
- Осмотрись внимательно вокруг. Обо всем, что тебя заинтересует, говори мне. Я пошла в спальню.
Ева только начала изучать платяной шкаф, как вошел Рорк, двумя пальцами держа кассету с видеопленкой.
- Это меня заинтересовало, лейтенант.
- Где, черт побери, ты нашел это?
- Она была приклеена сзади к фотографии на стене. Мне показалось, что изображенная на ней женщина - его мать. Сентиментальные люди часто выбирают подобные места для тайников.
- Черт возьми, неужели они ее не нашли? У них же было современное электронное оборудование! Ну, я им...
Она замолчала, когда Рорк достал из кармана небольшую черную коробочку величиной с книгу и раскрыл ее - на крышке располагался микромонитор.
- Новая игрушка. Мы не успели выбросить на рождественский рынок все свои новинки. Она будет готова к продаже через пару месяцев. Я лично дорабатывал этот прибор. Это маленькое сокровище.
- Пленка цела? Я не смогу ее включить в список вещественных доказательств, если она повреждена.
Рорк вставил пленку в коробочку.
- Сейчас посмотрим. Включать?
- Давай.
ГЛАВА 20
Это был беспорядочный и весьма жалостливый дневник. Год жизни мужчины после того, как его жизнь разлетелась на куски.
Ева подумала, что Мира назвала бы это "криком о помощи".
Десяток раз или больше Саймон обращался к своей матери - его единственной любви, которую он боготворил в одних случаях и проклинал в других.
Она была святой. Она была проституткой.
В одном Ева теперь была окончательно уверена: она была его тяжким крестом, который он нес безропотно. Но сам Саймон этого так и не понял.
Каждое Рождество эта женщина клала в коробочку и заворачивала в праздничную обертку браслет, который купила для своего мужа. На нем были выгравированы слова "Моя единственная любовь". Она каждый год укладывала эту коробочку под елку в качестве рождественского подарка мужчине, который ее бросил с маленьким сыном. И каждое Рождество она говорила сыну, что отец утром вернется домой.
Долгие годы он верил ей. Еще более долгие годы он позволял ей верить в это.
Наконец в прошлом году накануне Рождества она устала. Толчком послужило то, что ее в очередной раз бросил мужчина. Уходя, он разбил коробочку - и ее иллюзии вместе с ней.
И она повесилась на веселенькой гирлянде, которой ее сын украсил елку.
- Не слишком веселая рождественская сказка, - пробормотал Рорк. Бедный бастард...
- Несчастное детство не оправдывает изнасилование и убийство.
- Нет, конечно, нет. Каждый из нас растет по-своему, каждый выбирает себе путь сам.
- И мы ответственны за тот выбор, который делаем.
Ева убрала кассету в мешок для вещественных доказательств и, достав мобильный телефон, позвонила Макнабу.
- Как у тебя дела?
- Относительно его убежища пока сообщить ничего не могу. Но я нашел следы его отца. Он переехал в Нексус около тридцати лет назад. Женился второй раз, двое детей, внуки... У меня есть адрес и телефон, если ты хочешь с ним связаться.
- Зачем? У меня теперь есть видеодневник из квартиры Саймона. Представляешь, эксперты прошляпили кассету! Я перешлю ее тебе по компьютерной сети. Посмотри и проанализируй, хорошо? После этого ты свободен. То же самое скажи и Пибоди. Но оба оставайтесь на связи, пока его не обнаружат.
- Принято. Рано или поздно он вынырнет, Даллас. Тогда мы его и возьмем.
- Надеюсь. Иди принимай свои подарки, Макнаб. Будем надеяться, что мы все получим на Рождество то, что хотим. Отключаюсь.
- Ты слишком себя нагружаешь, Ева, - заметил Рорк.
- Он наверняка снова начнет действовать сегодня ночью. Ему это будет необходимо. И только он знает, где. И кто станет его очередной жертвой. Она повернулась к шкафу. - Все его костюмы четко продуманы: цвет, материал... В отношении одежды он даже более внимателен, чем ты.