— Но… — Тур замолчал.
Эй понёс копья. Дар сказал, что на равнине они всё равно не пригодятся, а в случае неожиданного нападения лучше иметь под рукой острый нож, так что «иди сзади, Младший, и не выпускай нас из виду». Копья были тяжёлые, палило солнце, страшно хотелось есть и спать. Тур пару раз оглянулся, Дар — ни разу.
Они шли вниз. Сухая земля сменилась упругой и влажной, появились невысокие болотные берёзы, зажужжали комары. Эй нёс и нёс огромные копья — они казались всё тяжелей.
Тут-то всё и случилось — как будто не с ним, быстро и непоправимо. Эй немного отстал. Ему хотелось присесть, а лучше прилечь, но как сказать об этом Дару, который ходит, словно танцует, и никогда не устаёт?
— Ни за что, — подумал Эй. — Дойду, обязательно дойду.
И вдруг увидел нечто странное: большущий камень, неведомо как попавший на край болота — с неба, что ли, упал? Камень оброс мхом и напоминал огромную зелёную мышь. Часть камня была точь-в-точь мышиная мордочка — с носом и глазами.
Всякий раз, когда Эй вспоминал тот день, ему становилось особенно стыдно за то, что он свернул с пути. Каменная мышь была такая смешная, что ему захотелось потрогать её за нос. Он подошёл, погладил её по моховому боку, поговорил с ней немного. Первомышь, наверное, была именно такой, только белой. И эта каменная станет белая зимой. Лежит тут одна, скучает. А вдруг поблизости есть и другие? Ходят осторожно, задевают берёзки толстыми боками…
Эй задумался, прислонившись к чудо-мыши, и совсем забыл о копьях. Так бывает иногда — замечтаешься и всё забудешь. Потом он очнулся, вскочил и побежал. Дара и Тура вокруг не видать. Эй кричал — никто не отозвался. Он бежал куда глаза глядят, спотыкался, плакал и снова бежал, пока совсем не запутался. Он сбавил шаг и пошёл, не разбирая дороги, иногда аукая. Потом увяз в болотной грязи и долго из неё выбирался…
Мальчик не знал, сколько это продолжалось. Когда Тур наконец нашёл его, Эй не смог даже вспомнить, где оставил копья. Он потерял их. Тур только и сказал: «Пойдём», и они вернулись.
Это было совсем плохое возвращение. Эй не плакал — слёзы кончились. Он знал, что сделал всё неправильно, растерялся и от страха плохо соображал. Ясно, что нужно было сидеть на месте или прикинуть, куда пошли охотники, и поискать их следы. Или хотя бы вернуться в пещеру тем путём, каким они пришли. Но ни в коем случае не впускать в себя страх. Не кричать, не отчаиваться, а спокойно всё обдумать. Эй знал, как надо, а сделал всё не так. Отстал, заблудился, потерял оружие Дара и Тура. Так бесславно закончилась его первая охота.
…На поляне перед пещерой маленький седой старик кричал на Дара. Это был мастер Ай. Мальчик с трудом разбирал слова, как будто слышал их сквозь толщу воды.
— В оружии ваша сила! — кричал Старший, а Дар слушал, склонив голову. — Вы потеряли оружие, выкинули свою силу. Какие из вас охотники? Охотники так не делают!
И потом, удивительно тихим голосом:
— Копья тяжёлые. Один мальчик — два копья. Чем вы думали?
И ещё тише:
— Когда вы были Младшими, я учил вас охоте. Разве вы носили моё копьё? Я плохо учил вас.
Тур приблизился к ним:
— Я нашёл его.
Дедушка Ай посмотрел на мальчика, вздохнул:
— Намучился? Иди поешь и поспи.
А Дар даже не посмотрел в его сторону. Сощурился, закусил губу и сказал спокойным-спокойным голосом: «Тебе не быть охотником, Младший».
— Вот так, мыши, это было. — закончил Эй свой рассказ. — Теперь вы знаете, что мне не быть охотником. Вот Ю, она сильная. Ю — рыболов. Она ходит одна и ни разу не заблудилась. А я так…
— Мечтатель? — тихонько спросила Тинка.
Но Эй не знал такого слова.
Камень солнца и Камень зимы
— И всё-таки, как ты сюда попал? Что случилось? — спросил Тим.
Пока мыши слушали Эя, они не раз и не два обменивались взглядами, как будто спрашивали друг друга: «Ну что, поможем?» и тут же глазами отвечали: «Поможем, поможем». Эй и сам не понял, как это случилось. Ещё два солнца назад он сидел в общей пещере. Никто его не трогал, никто ничего не говорил. Никто даже не смотрел в его сторону. Можно было делать что угодно, и Эй достал из мешка два камня. Один он носил с собой давно, другой — нашёл сегодня. Первый он называл Камнем зимы. Из таких Отцы делали копья, но его камень был намного красивей. Эй уже много раз подносил его к глазам и видел там, внутри, кружение метели, узоры на льду замёрзшей реки и даже вход в пещеру, наполовину засыпанный снегом… Второй, сегодняшний, был Камнем солнца — ярким и блестящим.
Сначала Эй подбрасывал солнечный камень одной рукой, а зимний — другой, потом ловил их в одну руку, потом подбрасывал, успевал хлопнуть в ладоши и снова ловил… А потом подумал: «Зимний камень надо расколоть». Если по нему сильно ударить, он распадется на две половинки, и всё, что Эй видел внутри, окажется снаружи. Половинку можно будет оставить себе, а другую — подарить Ю. Ей понравится, а если получится проделать дырку, она наденет его подарок на шею.