Ей так хотелось, чтобы кто-нибудь однажды заглянул в её окно. Другие наклеивали на стёкла пленку, отгораживались от мира плотными шторами, воздвигали железный занавес в виде рольставен. Вера убрала всё, что могло помешать прохожему разглядеть её уютную крохотную кухню. Даже цветы покинули привычный подоконник, переселившись в комнату, единственное окно которой уныло таращилось на заросший кустами палисадник.
Верина мама любила цветы. Больше всего герань. Особенно красную. В любом виде — на окнах в горшках, на диванном покрывале, на картинах художников. Художники тоже любили красную герань, и мама часто посылала Веру на поиски очередной репродукции, которая помещалась в рамку и вешалась над кроватью. Через некоторое время её сменяла новая, тоже с геранью.
Вера помнила их все. Особенно дорога ей стала «Женщина с геранью» Каролины Августы Лорд. На тёмном трагическом фоне одинокая старушка, неуловимо похожая на маму, держит в руках горшок с цветком. О чём думает она? Что видится ей? Из окна льётся яркий свет, но мир снаружи её не интересует. Она любит полумрак своей квартиры, красную герань и дочь Верочку.
На улицу мама не выходила. Отговаривалась больными ногами, плохим зрением, изношенным сердцем. Но Вера знала, что мама просто-напросто боится людей. Сама говорила, как они злы, бессердечны и завистливы. Стоит только расслабиться, и они раскинут свои сети, сожрут как сжирает паук угодившую в паутину муху. Людей следовало опасаться, обходить за несколько метров, а разговаривать только по необходимости.
Месяц назад мамы не стало, и Верина жизнь потеряла смысл. Жить как раньше она не могла. Исчез стержень её существования, дающий опору и уверенность в завтрашнем дне. Если бы Веру спросили, любила ли она маму, та бы только пожала плечами, потому что не знала, что такое любовь. Мама была единственным человеком в её жизни, она была её жизнь. Поздний ребёнок, Вера, смутно помнила то время, когда мама ещё работала и водила дочку не в детский сад, а в контору, где с утра до вечера стучали под руками женщин клавиши печатных машинок.
Мама вышла на пенсию, когда Вера заканчивала девятый класс. Перешагнула порог квартиры после последнего рабочего дня и больше никогда из неё не выходила, наделив дочь полномочиями посредника между ней и миром за окном. Инструкции для выходящей «в свет» Веры были предельно точны. Обычно поход в магазин и обратно с подробным перечнем покупок и указанием ни с кем не говорить кроме продавцов. По дороге не следовало останавливаться, сворачивать в сторону и заниматься посторонними вещами. Задержись Вера хотя бы на пять минут, и мама не находила себе покоя.
- Ты слишком наивная и доверчивая, - учила она. - Ничего не стоит тебя заговорить и обмануть. Никогда не выходи на улицу рано утром и поздно вечером. Держись широких освещённых улиц. Там ты всегда сможешь убежать.
Почему мама отпускала её, если так боялась внешнего мира? Она говорила, что Вера ещё молодая и должна иногда проветриваться, чтобы укрепить иммунитет и не подорвать здоровье, находясь в четырёх стенах душной и пыльной квартиры.
Учиться после школы Вера не пошла. «Умом не вышла», - утверждала мама. Вера обижалась. Почему не вышла? Конечно, звёзд с неба она не хватала, но училась без «троек». Аттестат заполняла вереница ровных «четвёрок».
- Это всё из-за твоей памяти, - возражала мама. - Память у тебя хорошая, а сообразительности — ноль. Зачем тебе учиться? Только мучиться.
Вера и не мучилась. Сидела подле мамы, вязала крючком кособоких животных из толстой пряжи, читала книги и смотрела телепередачи про то, как страшно жить на свете. На экране постоянно кого-то убивали, грабили и насиловали. Вера передачам верила и в магазин выбегала в самых крайних случаях. Только став взрослой она начала подозревать, что всё не так плохо, но укоренившийся внутри страх заставлял всё глубже закрываться в собственную раковину в глубине небольшой квартирки.
- Когда я умру, - распорядилась мама, - включи газ на кухне, ляг на кушетку, закрой глаза и засыпай. Больно не будет. А одна ты не проживёшь.
Вера слушала маму, постепенно убеждаясь в собственной беспомощности. Не доверяя памяти, она даже записала в блокноте: «Когда мама умрёт, включить на кухне газ, лечь на кушетку и заснуть». А потом в одной из страшных передач увидела сюжет, как в многоэтажном доме взорвался газ. Погибли несколько человек, в том числе маленький мальчик. Вера задумалась и с недоверием взглянула на листок блокнота. На следующий день ведущий объявил, что взрыв произошёл из-за жильца верхнего этажа, решившего покончить с собой из-за несчастной любви. Сам он, кстати, выжил. Вера вырвала листок из блокнота и разорвала на мелкие кусочки.
Сегодня она сидела в кухне за столом, покрытым клеёнкой в красно-белую клетку, и мечтала, чтобы кто-нибудь заглянул в её окно. Два дня назад ей исполнилось сорок три. У неё не было никакого образования кроме школьного. Она ни дня не работала и очень редко выходила на улицу. А в груди неуёмное желание жить билось со страхом одиночества и желанием включить газ, лечь на кушетку и постараться заснуть.
Организовать похороны оказалось самым простым делом в новой Вериной жизни. Агент из ритуальной службы сам явился в дом, предложил свои услуги, и Вере оставалось только отдать ему отложенные мамой деньги. Как выяснилось позже, переплатила. Ну, и ладно! Сама бы всё равно не справилась.
Сложнее было вычеркнуть маму из памяти. Забывать Вера не хотела, но и помнить оказалось слишком больно. Посмотришь на сиротливо приткнувшиеся в углу прихожей тапочки, и на глаза сами собой набегают непрошеные слёзы. А кружка с незабудками? Зайдёшь в кухню, попадутся на глаза её голубенькие цветочки, и никакой чай в горло не полезет.
Потому Вера и решила избавиться от маминых вещей. Вынесла во двор, расставила в ряд как на рынке. Поколебавшись, написала от руки на альбомном листе «Берите, что хотите! Это бесплатно». К вечеру во дворе ничего не осталось, а Вера с удивлением обнаружила в дверной щели сторублёвую купюру и записку с одним-единственным словом «спасибо». Вот глупая! Вещи можно было продать, а она раздала.
Самым трудным, почти невыполнимым стал поиск работы. Вера долго изучала брошенную в почтовый ящик бесплатную газету с объявлениями и единственное, что смогла отыскать — вакансию продавца в универсаме. Весь следующий день Вера убеждала себя, что быть продавцом несложно и совсем нестрашно. В этой профессии можно найти много хорошего. Наконец-то она научится общаться с людьми, перестанет шарахаться от них, отводить взгляд. Хочешь не хочешь, а придётся здороваться с покупателями, улыбаться и называть цену. Может быть, ей удастся стать такой, как все. Вера думала, что справится с кассой. Чего там справляться? Сиди и сканируй, а умная машина сама посчитает и сообщит, какую сдачу выдать. Ещё нужно будет получить медицинскую книжку. Вера посещала врачей только в раннем детстве, так давно, что уже и не помнила. Мама говорила, что врачи — костоломы и пьяницы, лечат только за деньги и то плохо. Вера побаивалась, вдруг найдут у неё какую-нибудь страшную болезнь, но мысли эти от себя гнала. Ходят же другие люди по больницам, и ничего, не все умирают.