Вот только Елисея и ещё двоих нигде не было видно. И это беспокоило, потому что он и в одиночку мог устроить проблем.
И только краем глаза я заметил их троих у края стены. Елисей сидел на земле, скрестив ноги. Его руки спокойно покоились на коленях, а Кинжальщик и пират-тигролюд лежали рядом.
Живые, но без сознания.
Пока Виталий успешно справлялся с Гораловым. Так что я решил быстро добраться до Елисея и остановить его, пока он не попробовал бежать.
Правда, он даже не попытался. Когда я подошёл он приоткрыл глаза и спокойно сказал:
— Я подожду, пока вы закончите. А потом сдамся. Оставь этих двоих на меня, я прослежу, чтобы они никуда не делись.
— Предал Каина?
— Нет, — он покачал головой. — Я предал себя и память своего Учителя, когда вообще с ним спутался. Так что сейчас я могу лишь попытаться искупить свою вину и не дать пролиться ещё большему количеству крови.
Он сидел. Не атаковал.
Хотя мог сбежать ещё до того, как я его замечу.
Неужели так сильно на него повлиял наш спектакль?
И мог ли я ему довериться?
— Я не оставлю тебя в сознании, — сказал я.
— Я понял, — кивнул он и принялся себя душить. Смиренно, с железным хладнокровием, пока не довёл сам себя до отключки.
Действительно, активность энергии в его ауре замедлилась. Но для надёжности я всё равно нажал несколько энергетических точек и у него, и у лежащих рядом недругов. Так они не очнутся ещё пару-тройку часов.
А затем вернулся назад.
Горалов, держась за кровоточащий бок, стоял на коленях. — Амурский… вы всегда были опасными и слишком многое себе позволяли. Поэтому мы с другими кланами и объединились тогда против вас, — он закряхтел.
— Ты вздумал, что сможешь пойти против императора, — твёрдым голосом отвечал ему Виталий. — Вздумал, что сможешь захватить всю власть во Владивостоке и отколоться от Империи, уйдя под власть англичан или французов. Ты пошёл на самые отвратительные методы ради этого. Истребил половину рода Крестовичей — моих верных вассалов. Будь моя воля — я бы убил тебя на месте. Но закон требует от меня обратного.
— Ещё бы, — фыркнул Горалов. — Ты же у нас такой правильный. Ничего, Леопардич всё равно не позволит меня убить. Ведь пока я жив, пока мои потомки ходят по земле, Амурским никогда не знать покоя. Как и всем вашим рабам, вроде Крестовичей. А Леопардичам это на руку.
Я подошёл ближе.
— Зачем ты Каину? — спросил я.
— Понятия не имею, — засмеялся он. — Видимо хотел, чтобы я повторил свою маленькую революцию, пока он прибирает всю власть к своим рукам. Но не срослось, — он посмотрел по сторонам мутнеющим взглядом. — Что, всех упокоили? Мартышку? Монаха? А, плевать. Все равно они ничтожества низкородные.
— Виталий, что важнее: закон или справедливость?
— М? — тот повернулся ко мне. — Справедливость ориентируется на нормы закона.
— Закон устанавливает тот, кто властвует. А сейчас больше всего власти у тебя.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что этому господину стоит дать шанс, — я кивнул на Горалова, который тоже плохо понимал мою мысль.
— Говори прямо, Кальмаров!
— Я покажу, — я протянул руку и телекинетические частицы облепили Горалова, поднимая его в воздух. А затем на всей скорости закинули его тяжеленное тело в стенную брешь. Под чуть не выехавшие на лоб глаза Виталия и тайговцев.
А я только ухмылялся. Потому что половину их последующих криков не слышал.
В глазах помутнело от перенапряга псионических сил. Про то, что мою голову изнутри словно молот разбивал, я и вовсе старался не думать.
Ха! Чтобы швыряться телами людей, как игрушками, нужен ранг повыше.
Тем не менее, я взял себя в руки и пошёл следом за ринувшимися в брешь тайговцами. Разумеется, они сразу же побежали за Гораловым, чтобы ни в коем случае не допустить его побега.
— Какого демона ты творишь, Кальмаров⁈ — кричал Виталий. — Я едва его загонял, а ты его выпустить вздумал⁈
Тайговцы пока вязали попытавшегося уползти Горалова. Правда, при падении он что-то сломал, так что с движениями ему было ещё сложнее.
— Ну как, что? Ты же сам сказал, пока он не пересечёт границу зоны, убивать нельзя. А сейчас, как мы видим, этот опаснейший преступник вырвался на волю. Кто-то должен срочно его остановить! — и с этими словами я подошёл к машине, где лежал Хельг.
Я привёл его в чувство.
— Ты нарушаешь закон, Кальмаров, — твёрдо заявил Виталий. Но ничего делал.
— Зато я помогаю восторжествовать справедливости.
Хельг встрепенулся на месте, смотря вокруг безумным от злости взглядом. — Где он⁈