Меня тут же прошиб неприятный холодок.
— Откуда ты знаешь о его планах⁈
— Он сам объявил… чтобы мы знали, что победа будет за нами.
— Сколько ещё ему не хватает до тысячи?
— Не знаю… но поставка отсюда должна была стать последней…
— Только вы поставляете ему жертв?
— Нет… со всей восточной Азии…
Чтоб его!
— «Кованый» знает, что Кальмаров на Изнанке?
— Нет… он не уверен… но обещал пять тысяч за его голову… и десять тысяч за жив… — речь трупа оборвалась, а сам он упал как кукла с обрезанными нитями.
Его энергоканалы не выдержали, лопнув рядом с грудным энергетическим центром. Вся циркуляция энергии нарушилась и теперь некротическая сила просто растекалась по всему трупу.
— Больше мы ничего не узнаем, — сказал я, смотря на Хельга и Святобора. — Впрочем, — я хмыкнул, смотря на мёртвых пиратов. — У меня есть план лёгкой победы. Но сначала вам потребуется взять меня в плен.
Они недоумевающе переглянулись. Я негромко рассмеялся.
— Что, не хотите получить за живого Кальмарова целых десять тысяч?
Глава 24
Насколько же дырявая у них система безопасности.
Когда мы спускались вниз втроём, я оценивал наши шансы на успех примерно в пятьдесят процентов. Это максимум.
В любом случае я ожидал неудобных вопросов, проверок на пути и был готов по тихому избавиться в подземных коридорах от кого угодно.
Но то что нас будут пропускать мимо, лишь изредка бросая хмурые взгляды, я не думал.
Ни одного вопроса. Молчаливый анализ и пропуск вперёд, как только им стоило услышать заветное:
«Поймали Кальмарова. Он пока под транквилизаторами, так что времени мало! Нужно немедленно доставить его к „Кованому“»!
И никого не смутило, что Хельг и Святобор были вымазаны в грязи, особенно леопардовы волосы Святобора. Тогда как даже в подземелье бандиты умудрялись поддерживать базовую чистоту.
Не смутило и то, что моих спутников очевидно никто не узнавал.
Да и не факт, что я был тем самым Кальмаровым. Потому что объявления за мою голову, прибитые на стенах, лишь отдалённо отражали меня.
У меня был не такой огромный нос, в конце концов.
Но ладно постовые. Бандиты — такие же люди, которым свойственно ошибаться, когда они бояться навлечь на себя недовольство начальства или ненужные разбирательства.
Тем более, кто в здравом уме сам полезет в самое логово преступников, дав себя связать?
Куда больше меня смутило отсутствие хотя бы минимальной системы распознавания свой-чужой. Учитывая, что каждый бандит здесь нёс в себе энергию проклятья, это было бы просто.
Однако ничего подобного и близко не было.
Люди «Кованого» очевидно даже не допускали, что кто-то найдёт их холм или попробует прокрасться внутрь.
Недооценили. Как и те, кто был на верхнем уровне.
Туда, к слову, никто тоже не поднимался, так что они все оставались в неведении.
В рядах Сопротивления, в моей прошлой жизни, за подобную безответственность можно было угодить под трибунал. Когда от твоих действий зависит жизнь товарищей, нельзя быть «слишком» предусмотрительным.
Нет, на войне нужно иногда бывать параноиком. Это спасёт жизнь не только тебе.
А вот эти проклятые раздолбаи, как раз были на войне. Даже если им самим это сейчас казалось лишь привычной разбойной жизнью, где на их базе им ничего не угрожает.
И я, вместе со своими бойцами, станем расплатой за эту ошибку.
Остановили нас лишь на спуске на четвёртый уровень.
Двое крепких амбалов под два метра ростом. С уже покрасневшими глазами и огромными мясницкими тесаками, покрытыми бурыми пятнами.
Не иначе, как для запугивания. Я едва сдержался от усмешки, потому что засохшая кровь только ускорит коррозию металла. Эти тесаки гораздо быстрее придут в негодность.
— Чё это? — спросил один из амбалов Святобора, останавливая его вытянутой вперёд рукой.
— Кальмаров, — лаконично ответил тот. — В патруле взяли недавно. Я его своим фирменным зельем в шею ужалил, — он оскалился и нагло хлопнул меня по шее ладонью.
А я запомнил, что оплеуху Святобору стоит вернуть.
— Чё, серьёзно? — скептично поднял бровь амбал. — Тот самый, который Учеников в городе перехреначил⁈
— Ага. Сквозь туман-то он не видит. Вот и поймал шип.
— Уважуха, — амбалы закивали. — А ты сам-то кто такой?
— Я Семён, из людей «Шишки».
— Чёт не припомню такого… — амбал задумчиво почесал затылок и посмотрел на второго охранника. — А ты?