Рядом крутилась светловолосая женщина в белом халате. Она тщательно намывала его мылом, а затем ополаскивала, черпая воду из ручья.
Также неподалёку была расстелена ткань, на которой какой-то старик раскладывал сушёные травы.
В небольших мисках, стоящих по всему залу, горели благовония. Из-за чего в воздухе витал специфический запах.
— Вот и ты. Пришёл. Ко мне, — механический голос звучал, хотя губами этот «киборг» не шевелил. — Оставьте нас, — скомандовал он.
Женщина и старик резко, не смотря ни на меня, ни на «киборга», подорвались и пошли прочь. Словно хорошо выдрессированные животные.
— Я ждал тебя. Но позже, — ответил он. — Ярослав Кальмаров. Не так ли?
— Мы привели его к вам, — звучно ответил Святобор, старательно играя бандита.
— Нет. Это он пришёл. За мной. Видимо, — его слова звучали спокойно, но прерывисто. — Я вижу вас. В вас нет дара Каина. Лучше говорить правду.
Он видел проклятье, собака! Хорошо! Всё равно битва с ним была неизбежна.
Тревогу он поднимать не торопился, а значит было два варианта: либо он хочет сразиться со мной один, ради каких-то своих целей; либо сначала желает поговорить.
— Согласен, — сказал я, сбрасывая фальшивые путы с рук, и сделал шаг вперёд. — «Кованый». Честно признаться, я не ожидал тебя встретить в столь… спокойной обстановке.
Я подошёл к миске с благовонием и телекинезом затушил его, приговаривая. — Обычно мясники не жгут благовоний. Так как к запаху мяса и трупов привыкают с самого начала.
— Ты не прав. Я — не мясник, — он поднялся из ручья, выпрямляясь во весь рост. — Я — лишь реакция. Мир должен переродиться. А для этого — освободиться.
— Правда? — усмехнулся я. — Дай угадаю, от власти безумных звериных богов, так?
— Нет, Ярослав Кальмаров. Всё сложнее, — он выставил вперёд руку и раскрыл. Из центра его ладони показались энергетические нити, которые сложились в алый лотос. — Мир в застое. Он подобен лотосу. Он вырос из почвы. В которой умерли тысячи лотосов до него. И ему тоже придётся. Но ему не дают.
Он нацелил на меня свои проклятые глаза-макры, продолжая.
— Мир должен погибнуть. Чтобы родился другой. Цивилизация должна пасть. Чтобы на её руинах возникла новая. Но боги боятся этого. Они хотят, чтобы мир жил и кормил их. Мы для них — корм.
— Поэтому те решил сменить потребителя своей энергии? — я скептично поднял бровь. — Звериных богов, которым нужно лишь поклонение, ты поменял на нечто, требующее тысяч кровавых жертв. Гениально! — я саркастично зааплодировал. — Кормить кровью вместо почитания. Очень разумно.
Святобор, стоящий рядом, напрягся, озлобленно смотря на «Кованого».
— Это необходимость, — ответил мне «Кованый». — Жертва. Опавшие листья. Которые сгниют. И станут почвой. Чтобы родился новый мир.
— Новый мир кровавого безумия, я правильно понимаю?
— Нет. Оно — лишь инструмент. Каин — лишь инструмент. Даже я — лишь инструмент. С помощью которого мир переродится. — Ты тоже — инструмент. Но можешь выбрать сторону, — он развёл руки в стороны. В его левой руке появился синий лотос. — Застой. Либо перерождение, — он протянул руки с алым и синим лотосами. — Выбирай.
— У него совсем шарики за ролики съехали, Яр, — Хельг выпустил паутину, наматывая её на свои руки. — Нам всё равно убивать его. А наше вторжение скоро обнаружат и лучше бы нам в этот момент уже подниматься наверх.
— Подожди, — я успокаивающим движением руки заставил Хельга замолкнуть, а сам задал вопрос: — Ты пропустил меня лишь для того, чтобы предложить присоединиться к Каину?
— Не Каину. Ко мне. Я знаю о тебе, Ярослав Кальмаров. Ты — силён. Амбициозен. Как и я. Вместе мы победим. Сначала зверобогов. Потом Каина. И построим мир. С нуля.
Повисла тишина.
По его механическому голосу я не мог понять, говорил ли он правду, или врал. Вот только к нам в спину до сих пор никто не ворвался. А коридоры, которые сзади осматривал Зырик, были пусты.
Чутьё не могло ничего подсказать мне. Так как я имел дело с проклятым.
Но даже если он говорит искренне, это всё звучало ещё безумнее.
— Ты ради этого помогал Каину похищать сотни людей, в жертву его покровителю?
— Нет. Их кровь усилила и меня. Я — второй после Каина. А вместе с тобой мы победим его. Я помогу тебе найти его. А ты поможешь мне взять власть. Над Владивостоком. А затем… — его голос стал громче, — над всей Империей! После этого мы поможем миру переродиться.