Ванесса с первого дня зарекомендовала себя как отличный и умелый боец, всё же мы в классе А, и тут наверняка много хорошо подготовленных ребят, изначально воспитывавшихся в семьях героев как будущая смена своим родителям. Вот только как с таким характером и вспыльчивостью она собирается людей спасать? Ведь не дай бог те при пожаре, ограблении и прочем на неё голос повысят, она ведь и обидеться может, а в месте с этим и даже злодеям помочь, лишь бы насолить обидчику. Отчего-то такая картина казалась мне более реальной, чем другой какой-либо подвиг слегка двинутой на юморе Бессмертной.
Наш первый урок начался с очередного представления наставницы, а после и каждого из нас. Ребята вставали, говорили, что им нравится, что нет, чего хотят добиться и что изменить. Все в классе в основном хлопали, и лишь почувствовавшая хоть кого-то знакомого под рукой Ванесса изредка срывалась на истерический смех, тыкая пальцем в очередного или очередную бедолагу, попавшую к ней на прицел.
— Не ну ты слышал, Алекс, чё она загнула?! Умора… — Новая реплика Ванессы заставила меня испытать испанский стыд. Желание провалиться под землю нарастало с каждой минутой всё больше и больше, но благо вовремя показавшая себя наставница, осознав весь масштаб проблемы, быстро разобралась с грубиянкой. Несколько крайне мягких и мелодичных слов сорвались с её губ и, пронёсшись по рядам, лишили блондинку голоса, а вслед за этим и возможности двигаться. В этот раз наступила очередь аудитории потешаться над «злодейкой». Удивительным образом та за считанные минуты умудрилась ополчить против себя всех. Кто в открытую, кто косясь, они глумились над ней. И другой сказал бы «поделом», ещё кто, возможно, вынес бы правильный урок из данной ситуации, но только не голубоглазка. Я видел, как та пышет ненавистью, злобой ко всем, включая учителя, и если нам как-то не удастся потушить этот пожар в её сознании, то, скорее всего, либо ту переведут в категорию С, либо отправят на «перевоспитание», а после всё ровно переведут в С класс. Героями в этом мире абы кого не признают.
Пододвинувшись чутка ближе, пока наставница рассказывала местным о ближайших испытаниях и показательных спаррингах, как можно тише обратился к соседке с просьбой вести себя по сдержаннее, за что и был точно так же едва слышно послан на хер.
— Просто не позволь им избавиться от себя. Ведь то же самое было и на военной кафедре? — Тыкнул пальцем в небо и сорвал джекпот. Глаза Ванессы, приняв форму самой большой монеты, округлились. «Как ты узнал?» — скрипя зубами, прошептала та, и я, сославшись на способности, проехался по доверчивым ушам знакомой. Сказал ей то, во что она верила больше всего, мол, все вокруг враги, все её презирают и пытаются сделать так, чтобы ту отчислили с геройского. «Не поддавайся провокациям, ты ведь умнее их», — с каменным лицом произнёс я, ощутив едва сумевшую сдержать свой смех Хлою, по-видимому, не очень-то любившую сидеть за своей партой.
— Господин Александр… — резко прервавшись, обратилась ко мне наставница, отчего пара редких волосков на моей спине встала дыбом.
— Да, наставница Сирена, — встав из-за стола, отозвался я.
— Надеюсь, вам удалось объяснить уважаемой Ванессе правила поведения? — в голосе наставницы чувствовалась угроза и некая неприязнь. Та хоть и казалась для большинства этакой принцессой, готовой прийти всем и каждому на помощь. Но по факту она не то что не любила нянчиться с проблемными студентами, а вообще не собиралась этого делать.
— Не уверен, но думаю, она будет стараться, — сказал я.
— Хорошо, тогда поручаю вам присматривать за нашей английской гостьей. И да, мисс Хлоя, будьте так любезны вернуться за свою парту, у нас всё же лекция, а не выставка экзотических животных. — Мало того, что эта женщина полностью видела Хлою, так ещё спихнула на меня свои обязанности, а также, пусть и завуалированно, обозвала блондинку животным. Неужели после такого Сирену можно назвать героиней? Какие вообще на самом деле эти герои? Честные, бескорыстные, какими их и рисуют на ТВ, или такие же высокомерные и бестактные?
Первый час наших устных занятий оставил на душей какой-то неприятный осадочек. Пусть выданный шеврон, выделявшийся большой буквой А на плече, немного и раздувал самооценку, вот только толку от неё сейчас не было совершенно никакого. Один лишь геморрой в лице обязанностей А-групп постоянно сражаться с себе подобными, выступать на соревнованиях и разного рода турнирах: как классовых, так и межконтинентальных.
Не имея даже малого понятия о том, как вернуть своей персоне хоть часть уважения класса, приписавшего меня в пособники голубоглазой террористки, надеялся, что хотя бы до конца сегодняшнего дня удастся лицезреть Ванессу такой же спокойной и молчаливой, которой та являлась сейчас. Вот только пятиминутный перерыв, последовавший за окончанием первой лекции, разрушил полностью все мои надежды.