Эйфель встает и направляется к вешалке в дальнем углу кабинета. Попутно он бросает взгляд на помещения за стеклом. Несмотря на дождь, в его маленьком улье кипит работа. Подсобники таскают металлические брусья, архитекторы бегают из комнаты в комнату, поставщики подъезжают, один за другим, в конных фургонах, и все они как будто спешат наверстать потерянное время. «Спешите опередить время хотя бы на долю секунды, даже когда спите», — твердит он своим людям. «Не позволяйте никому опередить себя», — это второй девиз, а сколько еще у него в запасе!.. Бедные дети Гюстава уже изнемогают под этим потоком изречений.
«Папа, дай нам дух перевести!» — частенько просит его Клер, на самом деле не сердясь на отца. Она знает, что мягкость ему несвойственна, но он преданно любит свою семью, — это его опора и защита. Однако Эйфель — человек требовательный и строже всего спрашивает с самого себя. И никогда не дает себе поблажки. Добиться встречи с министром торговли? Пара пустяков!
Вытащив из кармана пальто газету, он разворачивает ее, раскладывает на большом столе и указывает на подпись под одной из статей.
— Это он?
Компаньон надевает пенсне. Статья повествует о Всемирной выставке, и автор, похоже, прекрасно знает материал.
— Кто — он?
— Тебе эта фамилия известна?
Компаньон наклоняется пониже.
— Антуан де Рестак? Да, это один из самых известных репортеров последних лет.
— Так вот: мы с ним учились вместе на подготовительном, в Сент-Барб[15].
Компаньон крайне удивлен.
— Стало быть, ты с ним знаком?
— Ну, я не знаю, тот ли это Рестак, но этот тип, похоже, очень близок к министру.
Жан кивает и берет газеты, чтобы внимательней ознакомиться со статьей.
— Это я тебе точно говорю. Рестак всё узнаёт раньше всех. Проныра, каких мало. Его побаиваются даже в верхних эшелонах власти. Похоже, он разнюхал много чего интересного о многих людях…
Компаньон чувствует, как в нем просыпается смутный страх; он аккуратно складывает газету и снова садится.
— Вы были хорошо знакомы? Я хочу сказать: дружили?
Эйфель опять смотрит в окно. В извивах облаков ему чудятся образы давно прошедших юных лет. Хорошо ли он знал Рестака? Да, можно сказать, хорошо. Так же хорошо, как молодежные гулянки, веселые выходки школяров, бессонные ночи…
— Если говорить о девчонках и пиве, то мы с ним сходились во вкусах. — Он насмешливо щурит глаза и облизывается, как сытый кот. — Мы даже ухитрялись развлекаться прямо в интернате…
— Что — с девицами?!.
Эйфель разражается смехом.
— Нет, с девицами мы имели дело за его стенами…
Компаньон его уже не слушает. Чем бы там ни занимались в юности эти два весельчака, их обязательно нужно свести вместе. И сегодня это важно как никогда.
— Ладно, я организую тебе эту встречу…
ГЛАВА 6
Бордо, 1859
Обед был прекрасный; вдобавок за столом царило приятное непринужденное веселье. Густаву вспомнились вечерние трапезы в Дижоне, у местных богатых буржуа, куда его приводили родители. Это было тяжкой повинностью для юноши; он с трудом сдерживал зевоту, вынужденный слушать нудных жеманных дам, беседующих о вышивании и садоводстве. Здесь ничего такого и в помине не было. Луи Бурже нравилось окружать себя молодежью, от которой веяло радостью жизни; Гюстав понял со слов гостей, что эти обеды устраивались ежедневно для друзей и близких родственников хозяина. Гости — а их было около дюжины, — расположились за столом, со вкусом украшенным цветами. Бурже восседал на хозяйском месте, величественный, как римский сенатор. Его супруга, сидевшая напротив, поглядывала на собравшихся со сдержанной благожелательностью. Темноволосая, одетая с изысканным вкусом, она выглядела моложе своих лет, но держалась чопорно, как все покорные супруги, хотя ее зоркий хозяйский глаз не упускал ни одной мелочи. Присутствующие, видимо, были здесь частыми гостями и держались свободно, как у себя дома. Но, главное, здесь была Адриенна — фея с кошачьими глазами…
Она сидела как раз напротив Гюстава, но поскольку стол был очень широк, беседовала только со своими соседями. Он пытался привлечь к себе внимание девушки, а она с легким злорадством притворялась, будто не замечает этого. Тем временем патриарх направлял беседу в нужное русло, подбрасывая гостям темы для разговора, как вбрасывают фишки на игровое поле при игре в гусёк.
— Браво, Эйфель, вы геройски вели себя нынче утром! — торжественно объявил он, когда подали спаржу. — Прыгнуть в Гаронну, при таком течении!
15
Коллеж Сент-Барб (Святой Варвары) — самый старый коллеж Парижа, основанный в 1460 г. и закрытый в 1999 г.; располагался на ул. Валетт.