— Чудо… — повторяет Гюстав; он стоит на коленях перед Адриенной, проводя пальцем по ее лбу, щекам, губам, шее. — Чудо — это то, что мы здесь вместе, ты и я, наконец-то… — И сдавленным голосом признается, словно борясь со слезами: — Я ни с кем не мог поговорить о тебе. Я не знал, где ты. Я чувствовал себя преданным, брошенным…
Адриенна, в свой черед, нежно гладит Гюстава по лицу.
— А я следила за твоей жизнью. Читала все, что про тебя писали: статьи, книги, интервью… Недели не проходило, чтобы я не нашла какое-нибудь упоминание о тебе. Ты даже не представляешь, как я гордилась… как я горжусь тобой…
И она умолкает — ей не хватает слов, не хватает сил. Она всю жизнь старалась забыть об этом. Никогда и никому не рассказывала. Даже Антуану, с которым познакомилась, когда выздоравливала после того трагического события. Он знал только, что нелепый несчастный случай лишил Адриенну возможности иметь детей, но все-таки женился на ней, даже понимая, что у него никогда не будет наследников…
Да разве Адриенна захотела бы иметь ребенка от кого-то другого? Впрочем, с тех пор прошло двадцать пять лет, и этот вопрос уже не имеет смысла. Вот он перед ней, ее первый возлюбленный — с измученным, морщинистым лицом, седеющей бородой, запавшими глазами… но в нем еще горит то внутреннее пламя, та энергия, которые покорили ее с первой их встречи.
И когда Гюстав встает и берет Адриенну за руку, она подчиняется. Медленно, очень медленно они подходят к постели. Неужто все должно произойти именно так? Не лучше ли сохранить воспоминания о прошлом нетронутыми? Не слишком ли поздно? И не слишком ли они стары для этого?
Но память тел сильнее всех препятствий. И пока он бережно освобождает ее от одежд, она вспоминает прошлое. Нет, не так: скорее, прошлое и настоящее сливаются воедино, преображаясь в абсолютное, ближайшее время. Мужчина, который заключает ее в объятия, кладет на кровать и бережно обнимает, уже не юный пылкий инженер двадцати шести лет и не знаменитый пятидесятилетний деловой человек. Это просто Гюстав. Ее Гюстав. Как и она сейчас — просто Адриенна. А главное, они здесь вместе, вдвоем…
И когда Адриенна содрогается от нахлынувшей волны наслаждения, какого не испытывала уже много лет, Гюстав шепчет ей на ухо:
— Я больше никогда тебя не отпущу. Никогда!
ГЛАВА 35
Париж, 1887
— Говорю вам: Эйфель просто издевается над нами!
Зычный голос оратора разносится по всей стройке. Рабочие, собравшиеся у подножия импровизированной трибуны, дружно кивают. Этот Гренишо всегда считался самым крикливым из них, самым задиристым. Но при всем том, он был человеком честным и справедливым. Тех, кто его уважал, он никогда не предал бы. Однако стоит его задеть…
— Мы до сих пор не получили ни гроша прибавки, которую требовали, а теперь еще вот это…
Взобравшись на груду металлических балок, сваленных на землю, Гренишо размахивает бумажными листками под улюлюканье всей бригады.
Он почти случайно обнаружил их нынче утром. Похоже, эта находка лишний раз подтверждает справедливость забастовки, которая вот уже шесть дней тормозит строительство. Теперь у подножия башни царит полный хаос. Как только бригада объявила о прекращении работ, Гюстав Эйфель, вместо того, чтобы взять быка за рога, как все они ожидали, готовясь пойти на уступки, потому что любили патрона и восхищались им, бесследно исчез. Что это — случайность? Совпадение? Несчастье какое-нибудь? Или хозяин попросту сбежал, убоявшись ответственности? Никто ничего не знает, кроме того, что стройка встала, и уж, конечно, не этот бедолага Компаньон заставит их вернуться к работе. Они требуют, чтобы им увеличили зарплату: ведь чем выше они работают, тем больше рискуют. Все четыре опоры растут день ото дня. Еще несколько недель, и они объединятся, образовав первый этаж башни. Но какой ценой? За такие вот жалкие гроши?! А тут еще, вдобавок, документы, которые Бренишо обнаружил в будке Эйфеля у подножия северо-западной опоры. Сегодня он забрался в нее, чтобы пошарить там и разузнать побольше, а главное, выяснить, куда запропал их хозяин. Но ему хватило этих нескольких листков… Они непреложно доказывают, что забастовка не просто прихоть, она необходима.
— Вы только гляньте, что это такое — «Предприятие Эйфеля»! Официальное предупреждение о просрочке! Если через два месяца первый этаж не будет закончен, стройку свернут!
Толпа рабочих объята гневом, люди переглядываются, не понимая, что происходит, чувствуя себя обманутыми. Да, но кто их обманул?