ВАЛЕРА. Да хер с ней, буду потом весь зеленый, как огурец, у тебя же она не бешеная?
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Да нет, вроде. А вообще, хрен ее знает? Ты давай, завтра в больницу поезжай, сорок уколов сделай, на всякий, а то, хрен его знает, какая там зараза.
ВАЛЕРА. Завтра-то? Завтра-то, конечно, я в больницу. А щас мне уже все, мне уже идти надо. Ну, дашь патронов, или как?
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Да дам я тебе патронов, ради бога. Я только не понял, ты че, специально в такую даль ко мне перся, за патронами что ли?
ВАЛЕРА. Так а че, где взять? У наших там ни у кого. У кого там брать-то? А завтра-то с утра на охоту, а в стволе один патрон.
Заканчивает бинтовать руку, встает.
ВАЛЕРА. Ну вот. Раны залечены, теперь в бой.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Так ты на уток что ли собрался?
ВАЛЕРА. Так, а на кого еще? На них, конечно.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Так тебе, значит, дробь нужна?
ВАЛЕРА. Дробь, конечно. И пуля тоже.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. А пуля зачем?
ВАЛЕРА. Да так, на всякий, вдруг лиса попадется, так я ее, чтоб шкуру-то не портить, пулей дерну, и готово.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Ну, ты и чудак, Валера! Какая тебе завтра охота, тебе надо на уколы дуть. Щас, обожди.
Виктор Иванович выходит из кухни. Валера кричит ему вслед.
ВАЛЕРА. Так я после завтра пойду. Завтра уколы, после завтра охота.
Валера бросается к холодильнику, открывает холодильник, в котором обнаруживает две непочатых бутылки водки. Он хватает одну бутылку, откручивает крышку, жадно припадает к бутылке, вливая в себя содержимое. Из комнаты доносятся шаги Виктора Ивановича. Валера, выпив ровно половину, ставит бутылку обратно в холодильник. Входит Виктор Иванович.
Виктор Иванович подходит к столу, ставит на стол картонную коробочку. Открывает, – там патроны.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Вот, бери, какие есть, но с возвратом.
ВАЛЕРА. С возвратом, конечно, е мое. А пули где?
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. О! А пули-то у меня где-то не здесь. Щас, где-то у меня еще коробка.
Виктор Иванович выходит из кухни.
Валера снова бросается к холодильнику, открывает холодильник, достает обе бутылки, непочатую бутылку он быстро засовывает в штаны, а из уже открытой бутылки он залпом выпивает все содержимое и ставит пустую бутылку обратно в холодильник. Входит Виктор Иванович. Протягивает Валере коробку с патронами.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. На. Но чтоб с возвратом.
ВАЛЕРА. С возвратом, конечно. На следующей неделе, поеду в город и куплю.
Валера берет обе коробки с патронами и идет к двери.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Ты куда пошел-то?
ВАЛЕРА. Так, пора уже. Мне еще идти-то сам знаешь сколько. До свиданья, Виктор Иванович, спасибо за патроны.
Уходит. Виктор Иванович кричит ему вслед.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Я собаку-то в будке закрыл, иди не бойся.
Садится задом, на стол.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Вот овощ, а!
Виктор Иванович подходит к холодильнику, открывает дверцу, достает пустую бутылку.
ВИКТОР ИВАНОВИЧ. Это че это такое? Ну, мудак, а! Ну, мудак!
Вдруг со двора доносится звук выстрела и вой собаки. Виктор Иванович на секунду замирает и потом выбегает из кухни.
Виктор Иванович выбегает во двор своего дома, подбегает к собачьей будке и останавливается, как вкопанный. Его овчарка лежит на полу будки, с простреленной головой.
16. ЭПИЗОД
Залитый солнцем двор старого дома. Посреди двора стоят Павел и Вера.
ПАВЕЛ. Подожди здесь, я мать предупрежу, что не один.
Павел идет к дому, скрывается за дверью.
Посреди двора стоит большой деревянный ящик. Вера подходит к ящику, садится на ящик.
Вера сидит на ящике, осматривает двор.
Через двор натянута бельевая веревка, на веревке висит белая грязная простыня и женский шерстяной свитер, с них стекает вода. На земле под веревкой стоит таз с неразвешенным бельем. Таз до краев наполнен дождевой водой. Возле крыльца стоят калоши, тоже наполненные водой. Ограда, окружающая дом и двор, почти вся повалена. В углу двора большой сарай.
Вера сидит на ящике. Она закрывает глаза, подставив лицо солнечным лучам, и сидит не шелохнувшись. Она закрывает глаза.
Красные пятна. Ничего не понятно, ничего не видно, кроме красных пятен. Красное пространство с маленькими черными вкраплениями. В красном пространстве появляется белая с рыжими пятнами корова. На шее коровы болтается большой ржавый колокольчик, по форме напоминающий стакан, сделанный из железа. Корова медленно идет в красном пространстве, колокольчик звенит глухим звоном.
Вера сидит на ящике посреди двора. Она открывает глаза, осматривается.
Вера встает, идет к двери дома.
Вера заходит в дом. В доме темно. Вера оказывается на кухне.
ВЕРА. Павел. Павел.
Павел не отвечает. Вера проходит кухню и входит в комнату.
В комнате никого нет. Прямо посреди комнаты зияет черный квадрат открытого погреба. Вера подходит к краю погреба, заглядывает в погреб.
На дне погреба, у лестницы, сидит пожилая женщина, ее голова запрокинута, глаза смотрят вверх, прямо на Веру. Женщина застыла, словно восковая фигура, – она мертва. Вера вскрикивает от ужаса и бежит из комнаты, но ее останавливает голос Павла, возникший откуда-то из глубины комнаты.
ПАВЕЛ. Вера.
Вера останавливается в дверях, оборачивается и тут только замечает в дальнем, темном углу комнаты сидящего на табурете Павла.
ПАВЕЛ. Вера, я здесь, не бойся.
ВЕРА. Что случилось?
ПАВЕЛ. Не смогла вылезти, сердце, наверное, отказало.
17. ЭПИЗОД
Время заката. Река Дон. Крутой высокий берег. По берегу бредет стадо коров. На шее одной из них глухим звоном звенит металлический колокольчик, по форме напоминающий стакан.
Коровы бредут вдоль берега. На их пути возникает одинокое дерево, растущее прямо на крутом берегу. Под деревом, прислонившись спиной к его стволу, сидя спит Валера. На его коленях лежит ружье. Коровы обступают спящего Валеру со всех сторон. А далеко– далеко, над горизонтом, висит красное солнце, готовое к закату. Все вокруг озарено розовым светом.
Валера открывает глаза. И видит вокруг себя коров. Он вскакивает, пытается сообразить, что происходит. Вид у него совершенно потерянный, в глазах жуткое безумие. Прямо напротив него остановилась белая с рыжими пятнами корова, на шее коровы болтается жестяной стакан-колокольчик.
Валера, охваченный каким-то странным безумием, наводит на корову ружье и стреляет в упор. Пуля попадает корове прямо в грудь. Остальные коровы разбегаются в разные стороны, напуганные выстрелом. Корова с простреленной грудью не двигается с места, она остолбенела от страха и боли.
Валера открывает ружье, вытаскивает из ствола гильзу, вставляет новую и снова стреляет в корову. Корова начинает медленно оседать на землю.