— Так чем занимается ваша банда?
— Как это чем? Планируем захватить мир, конечно. Ну, рейды иногда устраиваем.
— Рейды? – Эйлин затаила дыхание.
— Это Крэбб с Гойлом так считают, — хихикнул Реддл. – Допустим, у господина N существует проблема, которая никак не дает этому господину жить и приумножать капиталы. Мне показывают проблему господина N, и я берусь его от проблемы избавить. А эти придурки думают, что дома магглов выбираются случайно, — Том зевнул.
— И что ты получаешь взамен? — Эйлин начало мутить. Так спокойно говорить об убийствах… «Он просто чудовище», — прошептала она.
— Я получаю неприкосновенность. А ты думала, почему Пожирателей смерти никто до сих пор не прижал к ногтю? А еще собираю компромат, на самого господина N и на тех чинуш, которые выступали посредниками, потому что чем-то господину N обязаны, или наоборот, хотят, чтобы он был обязан им. Пока я жив, моих ребят никто не тронет, побоятся, что некоторые деликатные подробности выйдут наружу. Малфой только начал догадываться, сволочь, да еще некоторые. Нужно, наверное, гайки подтянуть, — Том уже засыпал и говорил несколько бессвязно.
— Эй, не спи, — Эйлин тронула Тома за рукав. Тот встрепенулся, но глаз не открыл. – Чего ты на самом деле-то хочешь?
— Я хочу, чтобы маги вышли из подполья. Чтобы мы могли жить нормально, чтобы сами выращивали этот мерлинов хлеб, а не покупали зерно по грабительским ценам. Хочу, чтобы древний договор был пересмотрен, чтобы был снят Статут. Когда я был маленьким, я жил в приюте, в Лондоне. Диппет не разрешил мне остаться в Хогвартсе на каникулы. В это лето Лондон бомбили особенно интенсивно, а я сидел с другими приютскими мальчишками в бомбоубежище и просто бесился. Если бы не было этого дурацкого Статута, можно было бы попробовать соединить маггловские и магические наработки и создать достойную защиту. Но это никому не было нужно. Ну и что, что магическая защита не выдержала, и Мунго был почти полностью разрушен? Там тогда погибло триста с лишним магов за раз. Мне плевать на чужие жизни, я убийца и не скрываю этого, но столько бессмысленных смертей…
Том говорил, не открывая глаз. Было непонятно, говорит он осмысленно или во сне. Но Эйлин просто превратилась в слух, чтобы не пропустить ни слова, ведь именно сейчас он рассказывал о том, что могло оказать влияние на всю их дальнейшую жизнь.
– А когда снаряды попадали в жилые дома? Магам не было до этого дела. Столько крови... никогда столько не видел. Ненавижу вид крови. Если я убиваю, то это всегда Авада, всегда. В тот день я начал бояться смерти. Она подошла ко мне слишком близко. Только все зря. Статут слишком лакомый кусок, чтобы его убрать. Я пытался, но старые пердуны во главе с Дамблдором только улыбались и говорили: «Том, мальчик мой, зачем тебе подобные перемены? Статут – это разумное и правильное решение». Буквально вышвырнули меня за дверь и наложили запрет на колдовство несовершеннолетних. А я просто плюнул на это дело, потом появились другие интересы, и все революционные идеи отошли на второй план. Остались только разговоры, да и те... Все меньше про пересмотр договора и все больше - словесный понос на тему «Я чистокровный – поэтому мне нужно много, а как это получить, я не знаю». Кстати, тот же Малфой может только мечтать о паршивой должности в Министерстве. И оказалось, что я остался без вектора, а мои соратники дружной толпой последовали за мной, идиоты. Вот так мы и останемся старыми добрыми Пожирателями смерти, которые будут планировать завоевать мир, но ничего для этого делать не будут, ибо неохота прошибать лбом стену, — Том уронил голову на лежащие на столе руки и окончательно уснул.
— Мама, ну куда ты засунула карандаши? – Северус вбежал на кухню и сердито посмотрел на задумчиво сидящую мать. – Ой, уснул. Я же говорил, что он уснет.
— Да, говорил. Пусть спит, а мы пойдем гулять. Все равно он слишком здоровый, чтобы пытаться его куда-то переложить.
На площадке Северуса втянули в какую-то шумную игру, где все дети много бегали и громко орали.
Домой они вернулись нескоро, пообедав в кафе. Эйлин втайне мечтала, что странного опасного гостя там уже не будет, но она ошиблась.
Том стоял на кухне и растирал затекшую шею. По его помятому виду было ясно, что он только что проснулся.
— Не могла на диван меня переместить? – приветствовал он хозяйку дома очередной претензией.
— Я что, похожа на Геракла?
— Мобиликорпус можно было применить, или его ты тоже не знаешь?
— Не знаю. Ты получил медальон, что тебе мешает избавить себя от моего общества?
— Дай-ка подумать... Наверное, мне помешал один мелкий отравитель.
— Не смей говорить о моем сыне в таком тоне!
— Я, между прочим, искренне им восхищаюсь, — Том посмотрел на Северуса. – Слушай, мелочь, может мне твоим обучением заняться? А ты потом мать свою будешь потихоньку просвещать? – мальчик снова спрятался за Эйлин, но сейчас поглядывал на Реддла без прежнего страха.
— Что мне сделать, чтобы ты ушел? – обреченно спросила Эйлин.
— Я тебе, можно сказать, исповедался, — Том внезапно стал серьезен. – Что скажешь?
— Если исключить твою одержимость убийствами, то мысль здравая, — Эйлин задумалась. – Говоришь, твоя банда почти вся состоит из богатых и родовитых? – Реддл кивнул. – Я не буду возражать, если ты начнешь осуществлять именно эту свою мечту. У тебя есть для этого все необходимое: подчиненные, имеющие вес в магическом обществе, а также, что немаловажно, рычаги давления на некоторых чиновников в виде компромата. Вполне достаточно, чтобы придти к власти самому или пропихнуть какого-нибудь своего ставленника.
— У Пожирателей смерти довольно неподходящая для политического старта слава.
— Так и начни с того, чтобы сделать эту славу подходящей для политического старта, — Эйлин пожала плечами.